Главная Форум Регистрация Поиск Сообщения за день Все разделы прочитаны Календарь Правила форума Наше радио

Вернуться   Музыкальный Огонек > РУССКИЙ ШАНСОН, АВТОРСКАЯ, ВОЕННАЯ ПЕСНЯ > Русский шансон > О жизни и творчестве исполнителей > Стенограммы всех записей А. Северного и тексты песен


Улыбнитесь
Приятель рассказывал как, перечитывая давеча "Войну и мир", и, наткнувшись на фразу "Пьер Безухов распечатал письмо", минут пять пытался понять: каким образом ему это удалось и где он нашел принтер.

Ответ
 
Опции темы
Старый 16.02.2009, 17:43   #1
ailari
 
Аватар для ailari
 
Группа: Участники
Регистрация: 05.05.2006
Последний визит: 05.11.2022
Сообщений: 76
Поблагодарил(а): 115
Поблагодарили: 84

44. С Генрихом Сечкиным концерт №1.

44. С Генрихом Сечкиным концерт №1.
Осень 1979 год, г. Москва.


(Этого вступления у меня нет). (Г. С.). - Аркаша, ты, знаешь чего - скажи одну штуку.
(А. С.). - Какую?
(Г. С.). - Одну фразу скажи только, ладно? Одну фразу, что «вот эта песня исполняется для нашего общего друга Левы», пожалуйста.
(А. С.). - Ну, а какая?
(Г. С.). - Не важно какая. Фразу скажи и всё, больше ничего.


(0:42)(А. С.). - Эта песня исполняется для нашего, очень. Я понял. Ой, ради бога! Сейчас уже получится. Вы поймите. Очень лучшего друга Лёвы, потому что друзей, кстати, между прочим, бывает немного. Но Лёва для меня. Лева, большое спасибо тебе! Там могут, могут не понять… Я просто тебе сейчас спою

(Этого продолжения у меня нет). (Г. С.). - И всё. Хорош. Хорош. Все. Сказано.
(А. С.). - Давай сделаю, что ты…
(Г. С.). - Да не надо, мы ему смонтируем потом, зачем? Пусть будет! Он в больнице беспокоится о твоем здоровье, вишь, каждые пять минут, а ты ему вот одну фразу толкнуть не можешь


(6:51)(А. С.). - И всё же, как бы ты не хотел, я, всё же, объявляю большую благодарность Генриху Сечкину, что выделил время для нас, присутствующих здесь, которые <нрзб>. Если можно я исполню песню в его обработке «Летит паровоз». Заранее могу сказать что: получится, значит, – получится, а, может и не получится.
Летит паровоз, не стучите колеса,
Летит он неведомо куда.
Мальчонка, назвал себя жуликом и вором,
И жизнь его - вечная игра.
Мальчонка, назвал себя жуликом и вором,
И жизнь его - вечная игра.

Не жди меня, мама, хорошего сына,
Твой сын, не такой, как был вчера.
Его засосала опасная трясина,
И жизнь его - вечная игра.
Кхе! Его засосала опасная трясина,
И жизнь его - вечная игра.

А если посадят меня за решётку,
Свободу я в сердце сберегу.
И пусть луна светит мне, своим холодным светом,
А я все равно убегу.
И пусть луна светит ему, холодным светом,
А я все равно убегу.

А если заметит тюремная стража,
Тогда я, мальчоночка пропал.
Тревогу я встретил, и вниз головою,
Свернулся и с баркаса я упал.
Тревогу я встретил, и вниз головою,
Свернулся и с баркаса я упал.

Я буду лежать на тюремной кровати,
Я буду лежать и умирать.
И ты не придешь ко мне, родная мама,
Меня обнимать и целовать.
И ты не придешь ко мне, родная мама,
Меня обнимать и целовать.
(Проигрыш на две гитары).

Постой, паровоз, не стучите, колёса,
Кондуктор, нажми на тормоза!
Я к маменьке родной с прощальным приветом,
Спешу показаться на глаза.
Я к маменьке родной с прощальным приветом,
Спешу показаться на глаза.
(Проигрыш на две гитары).

(2:08)(А. С.). - Ай, бля!
Ну, я откинулся - какой базар-вокзал!
Купил билет в колхоз «Большое Дышло».
Ведь я железно с бандитизмом завязал,
Всё по уму - но лажа всё же вышла.
Ведь я железно с бандитизмом завязал,
Всё по уму - но лажа всё же вышла.

Секи, начальник: я сидел на склоне дня,
Глядел на шлюх и мирно кушал пончик.
И вдруг хиляет этот фраер до меня,
Кричит: - А ну, козёл, займи-ка мне червончик!
И тут хиляет этот фраер до меня,
Кричит: - А ну, козёл, займи-ка мне червончик!

Всё закипело, по натуре, во внутрях,
И я меж рог его чуть-чуть не двинул.
Но нас сознанию учили в лагерях,
И я сдержался, даже шабера не вынул.
(А. С.). - Нрзб.
Но нас сознанию учили в лагерях,
И я сдержался, даже шабера не вынул.
Я подарил бы ему кровные рубли,
Но я же сам торчал из-за гоп стопа.
(А. С.). - Ой, бля! Забыл, Генрих. Спасибо, Генрих! Мы щас с тобой что-то сотворим.

(5:41)(Проигрыш на две гитары).
(Г. С.). - Аркадий, давай!
(А. С.). - «Черную ночь», что ли?
(Г. С.). - Конечно.
(А. С.). - Там же не так щас, чтобы.
(Л. О.). – Слов, слов. Слов нету. Слов нету.
(Г. С.). - Придумаем.
(А. С.). - Дальше будет.

Темная ночь, только пули свистят по степи,
Только ветер стучит в провода.
(А. С.). - Клянусь! Я, Я, наверное, лучше сделаю, знаешь что? Ты меня сейчас заведешь этой Велико.
(Г. С.). - А, Велико! Ну а куда ставить-то? Так, куда пленку ставить-то?
(А. С.). - А что там есть? Нет, Велико, если можно…
(Г. С.). - Нет, это ничего нету.
(А. С.). - Я понимаю, что ты можешь мне. Если, конечно, время… Ты пойми. У меня там был? Ты понял, меня, да? Ну ладно, ну, Гена, пожалуйста, прошу тебя… Генрих, слушай, живем-то раз в жизни. (Запевает):
А ночь такая, совсем. А ночь такая лунная.
Эх, поговори-ка ты со мной, гитара семиструнная.
А ночь. А ночь - такая лунная.
(Проигрыш на две гитары).
Думай, думай, Генрих.
(Проигрыш на две гитары).
(Г. С.). - Рук, рук у меня не хватает.
(А. С.). - Чего?
(Г. С.). - Рук не достает, это…
(А. С.). - Да иди!..
(Г. С.). - Серьезно.
(А. С.). - Ну, тогда да...
(Г. С.). - Давай споем лучше что-нибудь, а? Плясать потом, а то это. Там…
(А. С.). - Да это понятно… Ежу понятно! Ты это вот… Цыганщину. Давай, цыганщину!.. (Генрих играет). Правильную цыганщину делай, потому что…
(Г. С.). - «Перебиты, поломаны…» играем.
(А. С.). - Кому ты говоришь?
(Г. С.). - Ну, так…
(А. С.). - Перебиты, поломаны крылья… Господи, Боже мой! Генрих, дай мекну?


(7:42)(А. С.). - Невозможно же. Изводишь человека. Дай!
(Проигрыш на две гитары).
Горе горькое по свету шлялося,
К ним назад не пришло.
Заболела голова ведь удалая,
Позабыли о чести своей.
Горе горькое по свету шлялося
(А. С.). - Нету слов…
(Г. С.). - Аркаша! Ну а тогда потом мы подключим тогда эту… диксилендом песню эту.
(А. С.). - (Запевает): Па-па, па-па-рара!
Купил билет в колхоз «Большое дышло».
Но, я железно с бандитизмом завязал,
Всё по уму - но лажа всё же вышла.
Ведь я железно с бандитизмом завязал,
Всё по уму - но лажа всё же вышла.
Секи, начальник: я сидел на склоне дня,
Глядел на шлюх и мирно кушал пончик.
И вдруг хиляет этот фраер до меня,
Кричит: - А ну, козёл, займи-ка мне червончик!
И тут хиляет этот фраер до меня,
Кричит: - А ну, козёл, займи-ка мне червончик!
(А. С.). - А вот теперь, Гурам, слушай, ты! Если ты… гад… я не знаю, как тебя назвать… после этих слов, которые ты мне сказал, я удержался только потому, что много было людей. И мне нужно было помочь одному человеку. Но запомни - дойдет до тебя эта запись, я на месте говорю «союз цей мир». И я вот потом тебя просто спрошу еще раз: «Отвечаешь за свои слова или нет». Или нет. Ты пойми, я никогда не был этим… как тебе объяснить… Товарищ Шандриков! Владимир Шандриков, я вам официально объявляю - я вашу песню пою и это, только ты не будь пидором, а то ты, не дай Бог я тебя увижу. Клянусь, я тогда в твой Омск приеду! Поехали!
(Г. С.). - Вспомни, подскажи слова!
(А. С.). - Подскажу, давай? Что ты волнуешься?
(Г. С.). - Ты не помнишь…, И я… Слова никто не помнит.
(А. С.). - Я помню… Щас-щас. Подожди, я сейчас все вспомню…
(Г. С.). - Щас он вспомнит…
(А. С.). - Клянусь, я вспомню,… потому что…
(Г. С.). - Мысли шевелятся, шарики вертится …
(А. С.). - Первую…
(Г. С.). - Магнитофон работает.
(Жен.). - Ну, я откинулся…
(А. С.). - О! Всё.
(Г. С.). - Во! А ты откинулся!
(А. С.). - (Запевает): Ну, я откинулся, какой базар-вокзал. Володя!
Купил билет в колхоз «Большое дышло». Ой! Азохэн вей!
Ведь я железно с бандитизмом завязал,
Всё по уму - но всё же лажа всё же вышла.
Ведь я железно с бандитизмом завязал,
Всё по уму - но лажа всё же вышла.
Секи, начальник: я сидел на склоне дня,
Глядел на шлюх и мирно кушал пончик.
И вдруг хиляет этот фраер до меня,
Кричит: - А ну, козёл, займи-ка мне червончик!
И тут хиляет этот фраер до меня,
Кричит: - А ну, козёл, займи-ка мне червончик!
Всё закипело, по натуре, во внутрях,
И я меж рог чуть-чуть его не двинул.
Но нас сознанию учили в лагерях,
И я сдержался, даже шабера не вынул.
(А. С. и Г. С. вместе).
Но нас уму учили в лагерях,
И я сдержался, даже шабера не вынул.
Кричу ему: - Начальник, отпусти!
Вот, щас, забыл! Володичька! Шандриков! Я чуть-чуть забыл, клянусь! И щас, через пять минут, напомню твои слова! Запомни! Генрих слушай!
Секи, начальник: я всю правду рассказал,
Глядел на шлюх и...
Ведь я железно с бандитизмом завязал,
Всё по уму - но лажа всё же вышла.
Вы меня выручайте! Я просто Генриха выручаю. Помедленней можно? Генрих! Я ж могу сейчас все вспомнить. А вы?


(4:53)(А. С.). - Старинные слова–то… Слова-то, найди. Вот.
(Г. С. и А. С. поют вместе).

Прощай, босяк, нам не пивать водяры,
И не встречать весенний праздник (А. С. поет месяц) май.
Споём о том, как девушку жиганку,
Привезли этапом в отдаленный край.
Споём о том, как девушку жиганку,
Привезли этапом в отдаленный край.

Быть может, мне валятся под откосом,
С разбитой грудью у чужих дорог.
И по моим по шелковистым косам
Пройдет чекиста кованый сапог.
И по моим по шелковистым косам
Пройдет чекиста кованый сапог.

Споём, жиган, нам не гулять по бану,
Нам не встречать весёлый месяц май.
Споём о том, как женщину - пацанку,
(А. С.). - Так её сочинил я, а потом уже Генрих её, вероятно, продолжил. А сочинил я её так.
Споём, жиган, нам не гулять по бану,
Нам не встречать цветущий месяц май.
И я спою, как девушку - пацанку.
(А. С.). - А дальше забыл, ну, честно, ну! Ты можешь вспомнить?
(Г. С.). - Я могу, Аркаша!
(Генрих играет).
(А. С.). - А кованый сапог мы можем…
(Г. С. поёт). - В заливах лед весною поломается.
(А. С.). - Ну, ладно, мы щас, что-нибудь…
(Г. С. поёт невнятно).
(А. С. запевает). - Товарищ Сталин, Вы, большой ученный!
(Г. С. поёт). - В языкознании Вы знали толк.
(А. С.). - Да-а-а!
(Вместе поют). - А, я простой советский заключённый,
(Г. С. поёт). - И мой товарищ серый брянский волк.
(Проигрыш на две гитары).
(А. С.). - Что ты говоришь?
(Г. С.). - А я что говорю? Сколько угодно!
(А. С.). - Ну, ладно, ты!
(Генрих играет).
(А. С.). - Заклятый, бедный!


(2:30)(А. С.). - Слушай, можно мне на весь эфир сказать что-то? Или ты прекратишь играть, или давай тогда продолжать играть.
В высоком терему,
А в терем тот высокий, нет хода никому.
А в терем тот высокий, нет хода никому.
Никто не загородит дороги молодца.
Никто не загородит дорогу молодца.
Без шапки-невидимки я брошусь в ноги к ней,
Была бы только ночка, да ночка потемней!
А! Была бы только ночка, да ночка потемней!
Была бы только ночка, да ночка потемней!
Была бы только тройка, да тройка побыстрей!
(А. С.). - Вот, понимаете. Я… Он знает, о каких чувствах моих к тебе.
(Жен.). - Мне еще нужно с тобой билеты достать. Еще посоветоваться, в котором часу лететь.
(Г. С.). - А ты сейчас-то позвони, а?


(2:34)(А. С.). - Прорубился-то? Хочешь, я тебе даже сейчас ее исполню. В смысле не исполню, даже тональность тебе сейчас скажу…
(Г. С.). - Слушай, я тебе еще раз спою.
(А. С.). - Да… Длинное чё. Тогда я должен слова.
(Г. С. поет). -

На полянке, возле школы, стали танцы танцевать,
И веселый звук гармошки, вдруг деревню всю объел.
От полудня до заката, заливался комбайнер,
Посмотрите-ка девчата, хорошо то, как заливается птица.
А потом гармонь в сторонку, парень шуткой отложил,
И хорошенькой девчонке вещь такую предложил:
- Подари мне на прощанье, взор твоих чудесных глаз,
Предстоит нам расставанье, мы на запад уходим сейчас.
Вот давно умчались танки, но знакомый взгляд грустит,
И теперь на той полянке, ходит девушка, грустит.
По утрам она встречает, (нрзб),
Лишь танкиста вспоминает, может в шапке, а может быть, и нет.
(А. С.). - Знаешь, ты второй с ним дурак! Который сделает эту вещь… его, его вещь…
(Жен.). - Слава! Жена у тебя веселая!
(Г. С.). - Да.
(А. С.). - А, я ее делаю со скрипкой.
(Г. С.). - Она там никого не лупит еще? (Смех).
(А. С.). - Кто, кто - она?
(Г. С.). - Глава, конечно!
(А. С.). - Моя жена? Ты что…
(Г. С.). - Кого там может еще.
(А. С.). - Не… Она воспитана. Но она воспитана не по делу. Генрих, у меня вот к тебе. Клянусь! Я тебе честно. Да не! Я ее, если надо, я ее усмирю как эту!
(Г. С.). - Ну, понятно!
(А. С.). - Генрих, я тебя очень прошу!


(6:19)(Г. С.). - Аркаша! Сделай романс какой-нибудь, а?
(А. С.). - Генрих… с удовольствием! В стиле романса я давно не писал. Но просто попробую. Понравится, - значит, вот скажете - что «понравилось». Не понравится - это ваше дело.
(Г. С.). - Но это твоя собственная вещь, да?
(А. С.). - Да.
(Г. С.). - Поехали!

К василькам, припав губами, рухнул на траву,
Одурманил запах сладкий, голову мою.
Вспомнился рассвет, и твои глаза, нежных губ тепло,
Сколько уж воды с той хмельной поры в бездну утекло.

Не хотел тревожить сердце, памятью терзать,
Но души порыв нежданный я не смог сдержать.
Сразу вспомнил все, даже, как сейчас, боль сломила грудь,
Сразу вспомнил все, ой, как захотелось, прошлое вернуть!

Вновь в душе измученной память ожила,
И пол жизни отдал бы я, чтобы ты пришла.
Но ведь так как я не любил никто, боль сломила грудь,
Сразу вспомнил все, ой, как захотелось, прежнее вернуть!

К василькам, припав губами, рухнул на траву,
Одурманил запах сладкий, голову мою.
Вспомнился рассвет, и твои глаза, нежных губ тепло,
Сколько уж воды с той поры в бездну утекло.
(Проигрыш на две гитары).

Не хотел тревожить сердце, памятью терзать,
Но порыв души нежданный я не смог сдержать.
Сразу вспомнил все, даже, как сейчас, боль сломила грудь,
Сразу вспомнил все, ой, как захотелось, прежнее вернуть!
(Проигрыш на две гитары).
(А. С.). - Спасибо большое, Генрих, что Вы мне подыграли. В смысле – саккомпанировали. Очень великолепно.


(6:22)(Г. С.). - Давай еще какую-нибудь вещь, Аркаша.
(А. С.). - Быструю или какую. А?
(Г. С.). - Любую. Слава, какую вещь?
(Слава). - Любимую.
(Г. С.). - Любимую. Правильно.
(А. С.). - Любимую. Ну, вы и сами знаете, что… Любимая у меня только одна вещь, которая называется «Вешние воды».
(Г. С.). - Пой «Вешние воды».
(А. С.). - Давай. Чуть-чуть выше.
(Г. С.). - Выше?

Вешние воды бегут с гор ручьями,
Птицы весенние песни поют.
Горькими хочется плакать слезами,
Только к чему, все равно не поймут.
Горькими хочется плакать слезами,
Только к чему, все равно не поймут.

Разве поймут, что в тяжёлой неволе,
Самые юные годы прошли.
Вспомнишь о воле, взгрустнёшь поневоле,
Сердце забьётся, что птица, в груди.
Вспомнишь о воле, взгрустнёшь поневоле,
Сердце забьётся, что птица, в груди.

Вспомнишь о воле - былое веселье,
Девичий стан, голубые глаза.
Только болит голова, как с похмелья,
И на глазах накатится слеза.
Только болит голова, как с похмелья,
И на глазах накатится слеза.

Плохо, мой друг, мы свободу любили.
Плохо ценили домашний уют.
Только сейчас мы вполне рассудили,
Что не для всех даже птицы поют.
Только сейчас мы вполне рассудили,
Что не для всех даже птицы поют.

Годы пройдут, и ты выйдешь на волю,
Гордо расправишь усталую грудь.
Глянешь на лагерь презренно глазами,
Чуть улыбнёшься и тронешься в путь.
Глянешь на лагерь презренно глазами,
Чуть улыбнёшься и тронешься в путь.

Будешь бродить по российским просторам,
И потихоньку начнёшь забывать.
А лагерь окутан колючим забором,
Где приходилось так долго страдать.
А лагерь окутан колючим забором,
Где приходилось так долго страдать.

(6:00)(А. С.). - А теперь я обращаюсь к Высоцкому Володе. Владимир, я всегда ценил твой талант… Талант и как композитора. Если можно, конечно? Я, кстати, между прочим, я всегда, так сказать, извинялся, что я пою твою вещь. Кстати, твоих вещей я вообще, в принципе, то на то уж дело пошло, мало пел. Но перед одной вещью я преклоняюсь. Это первый ее вариант, который твоей… написан. А потом ты ее уже переработал.
За меня мамаша, отольет все слезы,
За меня ребята отдадут долги.
А, моя невеста, ждать меня не станет,
И, быть может, вспомнят обо мне враги.
А, моя невеста, ждать меня не устанет,
И, быть может, вспомнят обо мне враги.

Не имею больше интереса к жизни,
Пой, моя гитара, гитара без струны.
И нельзя мне выше, и нельзя мне ниже,
Можно только прямо, от окна к двери.
И нельзя мне ближе, и нельзя мне выше,
Можно только прямо, от окна к двери.

И нельзя мне вправо, и нельзя мне влево,
Можно только прямо, от окна к двери.
И нельзя мне выше, и нельзя мне ниже,
Можно только неба кусок, можно только сны.
И нельзя мне выше, и нельзя мне ниже,
Можно только неба кусок, можно только сны.

За меня мамаша, отольет все слезы,
За меня ребята отдадут долги.
А, моя невеста, ждать меня не станет,
И встречаться будут с ней мои враги.
А, моя невеста, ждать меня не станет,
И встречаться будут с ней мои враги.
(Проигрыш на две гитары).
(А. С.). - Генрих, мы у Володи украли эту песню, но в смысле… мы ее как… мы ее не украли, потому что она наработана, потом у него была круче…
(Г. С.). - Да, она у него потом уже… переделки пошли.
(А. С.). - А вот в том смысле, что… если, конечно, он мне предъявит претензии - ради Бога! Я могу ответить. Клянусь, я всё сделаю там… пиздец! То есть, в смысле, я хотел сказать…
(Г. С.). - Ну, понятно. Под романс - да?
(А. С.). - Да.


(5:11)(А. С.). - А, Вы, пидарасы, которые слушаете! Хе-хе.
Ой, судьба моя словно горка,
Погляди ей вслед из окна.
Сладка ягода - только горстка,
Горькой ягоды - два ведра.
Сладкой ягоды - только горстка,
Горькой ягоды - два ведра.
(А. С.). - А, теперь слушайте, Вы!

Ой, судьба моя словно горка,
Погляди ей вслед из окна.
Красной ягоды - только горстка,
Ха, горькой ягоды, Слава, всего лишь два ведра.
Красной ягоды - только горстка,
А горькой ягоды - два ведра.

Я не ведаю, что со мною,
Погляди ей вслед из окна.
Красной ягоды лишь весною,
Горькой ягоды - два ведра.
Красной ягоды лишь весною,
Горькой ягоды - два ведра.

Я не ведаю, что со мною,
Погляди ей вслед из окна.
Красной ягоды - только горстка,
Ха, горькой ягоды - два ведра.
(Проигрыш на две гитары).
(Г. С.). - Спасибо, Аркаша!


(4:17)(Г. С. и А. С. поют вместе).
И вот я - институтка, я дочь камергера,
Я - чёрная моль, я - летучая мышь.
Вино и мужчины - моя атмосфера!
Привет эмигрантам - свободный Париж!

Я сказала полковнику: - Нате, берите!
Не свободной ж «валютой» за это платить.
Вы мне франками, сэр, заплатите,
А всё остальное - дорожная пыль.

И вот - я проститутка, я дочь камергера,
Я - чёрная моль, я - летучая мышь.
Вино и мужчины - моя атмосфера!
Привет эмигранта - свободный Париж!

Только лишь иногда, сквозь прищур твоей страсти,
Вспоминаю Одессы холодную пыль.
И тогда я плюю в их слюнявые пасти!
А все остальное - дорожная пыль.

И вот я - институтка, я фея из бара,
Я - чёрная моль, я - летучая мышь.
Вино и мужчины - моя атмосфера!
А все остальное - дорожная пыль.
(А. С.). - Вы меня простите, пожалуйста! Вы хотите выслушать натурального вот этого дурака, который перед вами сидит – Северного? Хотите? Хотите? Я вам честно говорю, потому что он играл это академически, а вот сейчас будет не гигиенически. Я… я лично отвечаю за свои слова. Я не знаю, как он отвечает. Я лично - отвечаю. Нет, давай сделаем эту…

(7:09)(А. С.). - Гена! Давай сделаем просто.
(Г. С.). - А какую?
(А. С.). - Быструю. Очень просто в ля-миноре и никаких. Простые просто вещи. Потому что, значит, нам… им же… тяжело же. Нет! В смысле - им очень легко, а нам с тобой - тяжело. Да нет! Мы с тобой сделаем. Вот! Просто. Начинай сюда:

(А. С.). -Раз в Ростове-на-Дону, я первый раз попал в тюрьму,
(Г. С.). -На нары, на нары, на нары.
(Вместе). -А за стеною фраера, всю ночь играют таки до утра,
Кошмары, понял, кошмары, понял, кошмары!
(А. С.). -А за стеною фраера, всю ночь играют до утра,
Кошмары, понял, кошмары, понял, кошмары!

Какой ж я был тогда мудак, надел ворованный пиджак,
И шкары, понял, и шкары, понял, и шкары.
И вот опять передо мной, всю ночь маячит часовой,
С обрезом, понял, с обрезом, понял, с обрезом.
И вот опять передо мной, всю ночь маячит часовой,
С обрезом, понял, с обрезом, понял, с обрезом.

Но, я судьбою не поник, судьбу я взял за воротник,
(Проигрыш).
Но, я судьбою не поник, судьбу я взял за воротник,
Свобода, понял, свобода, понял, свобода.
И вот опять передо мной, всю ночь маячит часовой,
С обрезом, ты понял, с обрезом, ты понял, с обрезом.
И вот опять передо мной, всю ночь маячит часовой,
С обрезом, ты понял, с обрезом, ты понял, с обрезом.
Но, я судьбою не поник, судьбу я взял за воротник,
Свобода, понял, свобода, понял, свобода.
(Г. С.). - Аркаша, проснись!
(А. С.). - Да я давно уже. Да я давно уже проснулся, клянусь! Ты то чего ржешь? Ты то чего сидишь? Смотри! Чего сидишь-то? Твое счастье, что я люблю тебя… Полина! Цыганщину?.. Я… Душу вложу, пойми. По крайней мере, мне не тяжело собраться-то… Я… Ты можешь сказать - что тебе сыграть-то? Ты скажи!
(Слава). - Что-нибудь хорошее. Для души…
(А. С.). - Генрих, объясни человеку.
(А. С. поет): Сейчас пойму, а ночь такая лунная.
(А. С.). - Так и говори, что всё понятно. Дай закурить-то. Дай, слушай, мне врубиться в эту. Всё это, всё же уйдет.
(А. С. поет): Эх, поговори-ка ты со мной, гитара семиструнная!
А жизнь моя жила полной, а ночь такая лунная…
Оп-па! О-па!
(А. С.). - Нужно отдохнуть. Клянусь Вам! Гена, я отвечу, клянусь тебе! Я просто, как бы тебе объяснить… Генрих, я клянусь тебе! А можно я ему прямо сказать, можно?
(Г. С.). - Скажи. Прямо. (Женский смех).


(4:41)(А. С.). - Володя Высоцкий, я тебя уважаю, как талант, как человек, кто ты пишешь песни. А как человека… Ты меня ради Бога прости! Если ты хочешь меня найти и так сказать, мне набить морду. Так я тебе объявляю: ты - гандон! Это тебе сказал Аркадий Северный. Если я тебе не прав, в смысле… Я отвечаю тебе. Я за свои личные слова отвечаю. Владимир Высоцкий, это я тебе сказал! Я преклоняюсь перед твоим талантом, как песни ты написал! Но как перед человеком - никогда в жизни! Ты не прав! Это я тебе просто прямо говорю. А теперь, если ты меня нашел - ради Бога, пожалуйста! Тебе Генрих Стечкин тебе может сказать, если я что-нибудь не так сказал. Я неправильно сказал, да? А (Г. С. в это время играет) твою песню я пою, клянусь тебе! Но ты не прав! Как человек! Я клянусь тебе! Перед твоими песнями я преклоняюсь. Ты их написал 252. Володя, честно, но как человек. Извини меня, так никогда не делают!
(Г. С.). - Аркаша, давай выпьем по рюмке еще.
(А. С.). - Давай-давай!
(Г. С.). - А потом дальше.
(А. С.). - Я вам честно говорю, просто. Понимаете? Я не боюсь этого слова, понимаете? Потому что он - дерьмо как человек-то, понимаете? Он как - талант!
(Г. С.). - Аркаша! Я Высоцкого не знаю вообще. Я с ним не знаком.
(А. С.). - Ну, я же, слава Богу, ж… Я же…
(Г. С.). - А я его не знаю. Я хорошо знаю Марину Влади…
(А. С.). - Его жену?
(Г. С.). - Да. Марину Влади я знаю хорошо.
(А. С.). - Генрих, я за свои слова, правильно, должен отвечать?
(Г. С.). - Должен. Садись.
(А. С.). - Ну и всё. Чего ты волнуешься? Давай.
(Слава). - Поставим ему. По стопорю. Да вот там женщина. А, вот, которая пела, да!
(А. С.). - Сколько вам надо? Я ей говорю: - Сколько вам нужно? Вот мой концерт. Сколько… Я ей сказал: - Сколько надо? Я вам отдаю. Она говорит: - Вэлл! Я ей отдал. Она о единственном просила меня: - Ради Бога только, - говорит, - я в Москву приеду, я выхожу замуж. Только, ради Бога, никому не говорите. Я говорю: - Хорошо. Я честно поступил? Я клянусь вам! Я все бабки, которые заработал - вот все отдал ей. Вот моя жена - мой свидетель. Она потом мне говорит: - А мы, - говорит, - на что-нибудь уедем? Я говорю: - Это уже наше дело.
(Слава). - А я свидетель - как вчера Аркаша выходит с полтинником несчастным своим и тут же подходит к такому же гудку: - Сыграем на полтинник. Хорошо, что там цифры сошлись так, что ничья получилась. И у него остался этот полтинник! А то - всё, понимаешь, вся работа насмарку…
(Жен.). - Нет. Там цифры не сошлись.
(Слава). - Не сошлись?
(А. С.). - Сошлись. Чего ты? Мы в это. По шести с ним разошлись. Чего ты? В натуре-то! Поймите я никогда в жизни…
(Г. С.). - Значит, парень порядочный попался…
(А. С.). - Я за деньги просто не работаю. Я клянусь Вам! Чтоб вы поняли что. Как вам объяснить? Честно. Я никогда в жизни не играл за деньги. А вообще – этот… Он играет, и душу из меня выворачивает, понимаете? Это - талант в гитаре. А он еще и помимо того - человек. А к этому… как его зовут… как его - Высоцкий, да? Вова, да?
(Г. С.). - Володя. Что ты прицепился к нему?
(А. С.). - Пошел он знаешь куда?
(Г. С.). - Аркаша, что ты к нем прицепился?
(Жен.). - Бедный сегодня Высоцкий… Спит, и ему плохо.
(Слава). - Ему икается сейчас.
(А. С.). - Он не икает, что вы… Марина ему купила эту… студию, понимаешь? Он миллионщик стал, понимаешь? Он - крутой…



(5:50)(А. С.). - Чего ты? Генрих, ты заводишь эту… (напевает) Красну…
(Г. С.). - Я ничего не завожу.
(А. С.). - Красну ягодку. Ну, записывай. Чего ты? Давай. Ну, давай на этой гитаре…
(Г. С.). - Не заостряй, не заостряй!.. не заостряй!..
(А. С.). - Рвали ж вместе мы. Горьку ягоду - ты одна. Подыграй, пожалуйста! (Генрих начинает играть) Ох, судьба моя, словно горка. Только грамотно… Ты пойми. Понимаешь, ты.
(Г. С.). - Еще разочек.
(А. С.). - Сладка ягода…
(Г. С.). - Не то, да? Аркаша! Слушай, мы уже ее пели. Давай мы споем другую…
(А. С.). - Правильно, сыграй ее правильно.

Сладка ягода, в лес поманит,
Щедрой спелостью удивит.
Сладка ягода, одурманит,
Горька ягода, отрезвит.

Ой, крута судьба, словно горка,
Погляди ей вслед из окна.
Сладкой ягоды - только горстка,
Горькой ягоды - два ведра.
Сладкой ягоды - только горстка,
Ой, горькой ягоды - два ведра.

Я не ведала, что со мною,
Погляди ей вслед из окна.
Сладкой ягоды - лишь весною,
Горькой ягоды - круглый год.
Сладкой ягоды - лишь весною,
Горькой ягоды - круглый год.

Над бедой моей, ты посмейся,
Погляди мне вслед из окна.
Сладку ягоду рвали вместе,
Горьку ягоду - я одна.
Сладку ягоду рвали вместе,
Горьку ягоду - я одна.
(Проигрыш).

Сладка ягода, в лес поманит,
Горькой спелостью удивит.
Сладка ягода, одурманит,
Горька ягода, отрезвит.

Итого: 1 час 18 минут 50 секунд.
ailari вне форумаМужчина  
Вверх
Ответ

Навигация
Вернуться   Музыкальный Огонек > Форум > РУССКИЙ ШАНСОН, АВТОРСКАЯ, ВОЕННАЯ ПЕСНЯ > Русский шансон > О жизни и творчестве исполнителей > Стенограммы всех записей А. Северного и тексты песен

Опции темы

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.







Текущее время: 23:02. Часовой пояс GMT +4.

    Для правообладателей -Обратная связь    Главная   Форум    Архив    Вверх 

Индекс цитирования Яндекс.Метрика

Copyright ©2004 - 2024, Музыкальный огонек - Русский шансон.

Powered by vBulletin® Version 3.8.9
Copyright ©2000 - 2024, vBulletin Solutions, Inc. Перевод: zCarot