Главная | Форум | Регистрация | Поиск | Сообщения за день | Все разделы прочитаны | Календарь | Правила форума |
|
Улыбнитесь |
- Алло, это дурдом? - Нет, это квартира! Хотя, знаете, могу позвать жену или тёщу. |
|
Опции темы |
31.08.2007, 00:20 | #1 |
Пользователь
Группа: Участники
Регистрация: 13.05.2007
Последний визит: 16.10.2010
Адрес: israel
Город: tel-aviv
Сообщений: 58
Поблагодарил(а): 18
Поблагодарили: 4,341
|
Кадиш
Кадиш- это еврейская поминальная молитва: которую
произносит сын в память о покойном отце. Эта поэма посвящена памяти великого польского писателя, врача и педагога Якова Гольдшмидта (Януша Корчака), погибшего вместе со своими воспитанниками из школы-интерната "Дом сирот" в Варшаве в лагере уничтожения Треблинка. Как я устал повторять бесконечно все то же и то же, Падать и вновь на своя возвращаться круги. Я не умею молиться, прости меня, Господи Боже, Я не умею молиться, прости меня и помоги... А по вечерам все так же, как ни в чем не бывало, играет музыка: Сэн-Луи блюз - ты во мне как боль, как ожог, Сэн-Луи блюз - захлебывается рожок! А вы сидите и слушаете, И с меня не сводите глаз, Вы платите, деньги и слушаете, И с меня не сводите глаз, Вы жрете, пьете и слушаете, И с меня не сводите глаз, И поет мой рожок про дерево, На котором я вздерну вас! Да-с, да-с... "Я никому не желаю зла, не умею, просто не знаю, как это делается". Януш Корчак. Дневник Уходят из Варшавы поезда, И все пустее гетто, все темней, Глядит в окно чердачная звезда, Гудят всю ночь, прощаясь, поезда И я прощаюсь с памятью своей... Цыган был вор, цыган был врун, Но тем милей вдвойне, Он трогал семь певучих струн И улыбался мне, И говорил: "Учи сынок, Учи цыганский счет - Семь дней недели создал Бог, Семь струн гитары - черт, И он ведется неспроста Тот хитрый счет, пойми Ведь даже радуга, и та, Из тех же из семи Цветов..." Осенней медью город опален, А я - хранитель всех его чудес, Я неразменным одарен рублем, Мне ровно дважды семь, и я влюблен Во всех дурнушек и во всех принцесс! Осени меня своим крылом, Город детства с тайнами неназванными, Счастлив я, что и в беде и в праздновании Был слугой твоим и королем. Я старался сделать все, что мог, Не просил судьбу ни разу: высвободи! И скажу на самой смертной исповеди, Если есть на свете детский Бог: Все я, Боже, получил сполна, Где, в которой расписаться ведомости? Об одном прошу, спаси от ненависти, Мне не причитается она. И вот я врач, и вот военный год, Мне семью пять, а веку семью два, В обозе госпитальном кровь и пот, И кто-то, помню, бредит и поет Печальные и странные слова: "Гори, гори, моя звезда, Звезда любви, звезда приветная, Ты у меня одна заветная, Другой не будет..." Ах, какая в тот день приключилась беда, По дороге затопленной, по лесу, Чтоб проститься со мною, с чужим, навсегда, Ты прошла пограничную полосу. И могли ль мы понять в том году роковом, Что беда эта станет пощадою, Полинявшее знамя пустым рукавом Над платформой качалось дощатою. Наступила внезапно чужая зима, И чужая, и все-таки близкая, Шла французская фильма в дрянном "синема" Барахло торговали австрийское, Понукали извозчики дохлых коняг, И в кафе, заколоченном наглухо, Мы с тобою сидели и пили коньяк, И жевали засохшее яблоко. И в молчаньи мы знали про нашу беду, И надеждой не тешились гиблою, И в молчаньи мы пили за эту звезду, Что печально горит над могилою: "Умру ли я, ты над могилою Гори, сияй, моя звезда..." Уходят из Варшавы поезда, И скоро наш черед, как ни крути, Ну, что ж, гори, гори, моя звезда, Моя шестиконечная звезда, Гори на рукаве и на груди! Окликнет эхо давним прозвищем, И ляжет снег покровом пряничным, Когда я снова стану маленьким, А мир опять большим и праздничным, Когда я снова стану облаком, Когда я снова стану зябликом, Когда я снова стану маленьким, И снег опять запахнет яблоком, Меня снесут с крылечка, сонного, И я проснусь от скрипа санного, Когда я снова стану маленьким, И мир чудес открою заново. ...Звезда в окне и на груди звезда, И не поймешь, которая ясней, А я устал, и, верно, неспроста Гудят всю ночь, прощаясь, поезда, И я прощаюсь с памятью моей... А еще жила в "Доме сирот" девочка Натя. После тяжелой болезни она не могла ходить, но зато хорошо рисовала и сочиняла песенки - вот одна из них. ПЕСЕНКА ДЕВОЧКИ НАТИ ПРО КОРАБЛИК Я кораблик клеила Из цветной бумаги, Из коры и клевера, С клевером на флаге. Он зеленый, розовый, Он в смолистых каплях, Клеверный, березовый, Славный мой кораблик, славный мой кораблик. А когда забулькают ручейки весенние, Дальнею дорогою, синевой морской, Поплывет кораблик мой к острову Спасения, Где ни войн, ни выстрелов, - солнце и покой. Я кораблик ладила, Пела, словно зяблик, Зря я время тратила Сгинул мой кораблик. Не в грозовом отблеске, В буре, урагане - Попросту при обыске Смяли сапогами... Смяли сапогами... Но когда забулькают ручейки весенние, В облаках приветственно протрубит журавлик, К солнечному берегу, к острову Спасения Чей-то обязательно доплывет кораблик! Когда-нибудь, когда вы будете вспоминать имена героев, не забудьте, пожалуйста, я очень прошу вас, не забудьте Петра Залевского, бывшего гренадера, инвалида войны, служившего сторожем у нас в "Доме сирот" и убитого польскими полицаями во дворе осенью 1942 года. Он убирал наш бедный двор, Когда они пришли, И странен был их разговор, Как на краю земли, Как разговор у той черты, Где только "нет" и "да" - Они ему сказали: "Ты, А ну, иди сюда!" Они спросили: "Ты поляк?" И он сказал: "Поляк". Они спросили: "Как же так?" И он сказал: "Вот так". "Но ты ж, культяпый, хочешь жить, Зачем же, черт возьми, Ты в гетто нянчишься, как жид, С жидовскими детьми?! К чему - сказали - трам-там-там, К чему такая спесь?! Пойми - сказали - Польша там!" А он ответил: "Здесь! И здесь она и там она, Она везде одна - Моя несчастная страна". Прекрасная страна". И вновь спросили: "Ты поляк?" И он сказал: "Поляк". "Ну, что ж, - сказали. - Значит так?" И он ответил: "Так". "Ну, что ж, - сказали. - Кончен бал!" Скомандовали: "Пли!" И прежде, чем он сам упал, Упали костыли, И прежде, чем пришли покой, И сон, и тишина. Он помахать успел рукой Глядевшим из окна. ...О дай мне Бог конец такой, Всю боль испив до дна, В свой смертный миг махнуть рукой Глядящим из окна! А потом наступил такой день, когда "Дому сирот", детям и воспитателям приказано было явиться с вещами на Умшлягплац (так называлась при немцах площадь у Гданьского вокзала). Эшелон уходит ровно в полночь, Паровоз-балбес пыхтит - Шалом! - Вдоль перрона строем стала сволочь, Сволочь провожает эшелон Эшелон уходит ровно в полночь, Эшелон уходит прямо в рай, Как мечтает поскорее сволочь Донести, что Польша "юдэнфрай". "Юдэнфрай" Варшава, Познань, Краков, Весь протекторат из края в край В черной чертовне паучьих знаков, Ныне и вовеки - "юдэнфрай"! А на Умшлягплаце у вокзала Гетто ждет устало - чей черед, И гремит последняя осанна Лаем полицая - "Дом сирот"! Шевелит губами переводчик, Глотка пересохла, грудь в тисках, Но уже поднялся старый Корчак С девочкою Натей на руках. Знаменосец, козырек заломом, Чубчик вьется, словно завитой, И горит на знамени зеленом Клевер, клевер, клевер золотой. Два горниста поднимают трубы, Знаменосец, выпрямил древко козырек с заломом, Детские обветренные губы Запевают гордо и легко: Наш славный поход начинается просто, От Старого Мяста до Гданьского моста, И дальше, и с песней, построясь по росту, К варшавским предместьям, по Гданьскому мосту! По Гданьскому мосту! По улицам Гданьска, по улицам Гданьска Шагают девчонки, Марыся и Баська, А маленький Боля, а рыженький Боля Застыл, потрясенный, у края прибоя, у края прибоя..." Пахнет морем, теплым и соленым, Вечным морем и людской тщетой, И горит на знамени зеленом Клевер, клевер, клевер золотой! Мы проходим по трое, рядами, Сквозь кордон эсэсовских ворон... Дальше начинается преданье, Дальше мы выходим на перрон. И бежит за мною переводчик, Робко прикасается к плечу, - "Вам разрешено остаться, Корчак", - Если верить сказке, я молчу, К поезду, к чугунному парому, Я веду детей, как на урок, Надо вдоль вагонов по перрону, Вдоль, а мы шагаем поперек. Рваными ботинками бряцая, Мы идем не вдоль, а поперек, И берут, смешавшись полицаи Кожаной рукой под козырек. И стихает плач в аду вагонном, И над всей прощальной маятой - Пламенем на знамени зеленом Клевер, клевер, клевер золотой. Может, в жизни было по другому, Только эта сказка вам не врет, К своему последнему вагону, К своему чистилищу-вагону, К пахнущему хлоркою вагону С песнею подходит "Дом сирот": "По улицам Лодзи, по улицам Лодзи, Шагают ужасно почтенные гости, Шагают мальчишки, шагают девчонки, И дуют в дуделки, и крутят трещотки... И крутят трещотки! Ведут нас дороги, и шляхи, и тракты, В снега Закопане, где синие Татры, На белой вершине - зеленое знамя, И вся наша медная Польша под нами, Вся Польша..." И тут кто-то, не выдержав, дал сигнал к отправлению - и эшелон Варшава-Треблинка задолго до назначенного часа, случай совершенно невероятный, тронулся в путь... Вот и кончена песня. Вот и смолкли трещотки, Вот и скорчено небо В переплете решетки. И державе своей Под вагонную тряску Сочиняет король Угомонную сказку... Итак, начнем, благословясь... Лет сто тому назад В своем дворце неряха-князь Развел везде такую грязь, Что был и сам не рад. И, как-то, очень рассердясь, Призвал он маляра. "А не пора ли, - молвил князь, - Закрасить краской эту грязь?" Маляр сказал: "Пора, Давно пора, вельможный князь, Давным давно пора". И стала грязно-белой грязь, И стала грязно-синей грязь, И стала грязно-желтой грязь Под кистью маляра. А потому что грязь есть грязь, В какой ты цвет ее не крась. Нет, некстати была эта сказка, некстати, И молчит моя милая чудо-держава, А потом неожиданно голосом Нати Невпопад говорит: "До свиданья, Варшава!" И тогда, как стучат колотушкой о шпалу, Застучали сердца колотушкой о шпалу, Загудели сердца: " Ма вернемся в Варшаву! Мы вернемся, вернемся, вернемся в Варшаву!" По вагонам, подобно лесному пожару, Из вагона в вагон, от состава к составу, Как присяга гремит: "Мы вернемся в Варшаву! Мы вернемся, вернемся, вернемся в Варшаву! Пусть мы дымом растаем над адовым пеклом, Пусть тела превратятся в горючую лаву, Но водой, но травою, но ветром, но пеплом, Мы вернемся, вернемся, вернемся в Варшаву!" А мне-то, а мне что делать? И так мое сердце - в клочьях! Я в том же трясусь вагоне, И в том же горю пожаре, Но из года семидесятого Я вам кричу: "Пан Корчак! Не возвращайтесь! Вам будет стыдно в э_т_о_й Варшаве! Землю отмыли добела, Нету ни рвов, ни кочек, Гранитные обелиски Твердят о бессмертной славе, Но слезы и кровь забыты, Поймите это, пан Корчак, И не возвращайтесь, Вам страшно будет в э_т_о_й Варшаве! Дали зрелищ и хлеба, Взяли Вислу и Татры, Землю, море и небо, Все, мол, наше, а так ли?! Дня осеннего пряжа С вещим зовом кукушки Ваша? Врете, не ваша! Это осень Костюшки! Небо в пепле и саже От фабричного дыма Ваше? Врете, не ваше! Это небо Тувима! Сосны - гордые стражи Там, над Балтикой пенной, Ваши? Врете, не ваши! Это сосны Шопена! Беды плодятся весело, Радость в слезах и корчах, И много ль мы видели радости На маленьком нашем шаре?! Не возвращайтесь в Варшаву, Я очень прошу Вас, пан Корчак, Не возвращайтесь, Вам нечего делать в э_т_о_й Варшаве! Паясничают гомулкулусы, Геройские рожи корчат, Рвется к нечистой власти Орава речистой швали... Не возвращайтесь в Варшаву, Я очень прошу Вас, пан Корчак! Вы будете чужеземцем В Вашей родной Варшаве! А по вечерам все так же играет музыка. Музыка, музыка, как ни в чем не бывало: Сэн-Луи блюз - ты во мне как боль, как ожог, Сэн-Луи блюз - захлебывающийся рожок! На пластинках моно и стерео, Горячей признанья в любви, Поет мой рожок про дерево Там, на родине, в Сэн-Луи. Над землей моей отчей выстрелы * Пыльной ночью, все бах да бах! * Но гоните монету, мистеры, * И за выпивку, и за баб! * А еще, ну прямо комедия, * А еще за вами должок - * Выкладывайте последнее * За то, что поет рожок! * А вы сидите и слушаете, И с меня не сводите глаз, Вы платите деньги и слушаете И с меня не сводите глаз. Вы жрете, пьете и слушаете, И с меня не сводите глаз, И поет мой рожок про дерево, На котором я вздерну вас! Да-с! Да-с! Да-с! "Я никому не желаю зла, не умею, просто не знаю, как это делается". Как я устал повторять бесконечно все то же и то же, Падать, и вновь на своя возвращаться круги. Я не умею молиться, прости меня, Господи Боже, Я не умею молиться, прости меня и помоги!... // * Вариант: // О земле моих дедов и прадедов // Подпевай моему рожку // И плевать мне на сумму катетов, // Что вбивается нам в башку, // Плевать мне на белое знамя, // На проклятый ваш белый свет // И на ваши белые здания, // Коли черного выхода нет. --- сколько нам открытий чудных Готовят просвещенья дух И опыт, сын ошибок трудных, И новый сайт родился вдруг |
07.09.2007, 18:03 | #2 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Долгожитель
Группа: Участники
Регистрация: 18.02.2007
Последний визит: 02.02.2024
Сообщений: 736
Поблагодарил(а): 299
Поблагодарили: 4,194
|
очень даже представляю! вот я завсегда думал, что "Кадиш" принадлежит перу Галича, а оказывается... это полный бред а. гали4 чужих стихов нечитал
ну так и указали бы автора и - все дела ЗЫ и нащет полного бреда ошибаетесь : оказывается, читал могу запросить "весь список" из россии в израиле, увы!, канал "культура" не ретранслируется да и указывал 4и и у кого взято такак отрывки януша как и ахмадулиной каки пастернака Последний раз редактировалось Levoptimist; 06.02.2008 в 15:43. |
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
09.09.2007, 11:36 | #3 | |||||||||||||||||||||||
Группа: Участники
Регистрация: 14.01.2006
Последний визит: 02.10.2011
Сообщений: 1
Поблагодарил(а): 148
Поблагодарили: 5
|
Может и не читал, но пел точно. Например, "У лошади была грудная жаба" Шпаликова. А полный бред или другой какой - старожилам виднее |
|||||||||||||||||||||||
10.09.2007, 18:51 | #4 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Долгожитель
Группа: Участники
Регистрация: 18.02.2007
Последний визит: 02.02.2024
Сообщений: 736
Поблагодарил(а): 299
Поблагодарили: 4,194
|
on pel n mnogo 4ugix no pokrane nenie obiavlial
pro grudnuy gabu u menia kaseta s domashnei zapisu gde on govorit 4i stixi eto fakt ne oprovergimi
ой, чую что кто-то попросит кого-то этой кассетой, при возможности, поделиться ЗЫ сам я не великий любитель творчества Галича мое дело... а какое мое дело? я могу и поделитса но возмёт в время пока на комп перепишу да и 4уток подреставрировать нада запись убитая годами я по слу4аю полу4ил 3 касеты с дом застолем
о! вот и дело (для меня ) нашлось! скажу : "спасибо!" Последний раз редактировалось Levoptimist; 06.02.2008 в 15:44. |
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||