Главная Форум Регистрация Поиск Сообщения за день Все разделы прочитаны Календарь Правила форума Наше радио

Вернуться   Музыкальный Огонек > МУЗЫКАЛЬНАЯ ПЛАНЕТА > Еврейское местечко > Мемориал памяти – жертв нацизма


Улыбнитесь
Приятель рассказывал как, перечитывая давеча "Войну и мир", и, наткнувшись на фразу "Пьер Безухов распечатал письмо", минут пять пытался понять: каким образом ему это удалось и где он нашел принтер.

Ответ
 
Опции темы
Старый 29.05.2009, 10:09   #1
haim1961
Пользователь
 
Аватар для haim1961
 
Группа: Участники
Регистрация: 17.03.2008
Последний визит: 12.09.2019
Сообщений: 90
Поблагодарил(а): 207
Поблагодарили: 144

Собибор, Демьянюк и другие

Собибор, Демьянюк и другие

Артур Фредекинд



Напомню кратко предысторию дела, как о том сообщает Еврейская энциклопедия: «В 1987-88 гг. в Иерусалиме состоялся судебный процесс над И.Демьянюком, которого многие уцелевшие узники Треблинки идентифицировали с украинским надзирателем по кличке Иван Грозный. Демьянюк до этого 40 лет прожил в США; он был лишен американского гражданства за сокрытие того, что служил охранником в нацистских концлагерях, после чего его выдали израильскому правосудию. На основании показаний свидетелей, а также некоторых документов 18 апреля 1988 г. иерусалимским окружным судом Демьянюк был приговорен к смертной казни. Слушание его дела в Верховном суде Израиля началось весной 1990 г. и продолжалось до июля 1993 г., когда высшая судебная инстанция еврейского государства приняла решение об отмене приговора и освобождении Демьянюка из-под стражи. Основанием для такого решения стала недоказанность идентичности Демьянюка и Ивана Грозного, поскольку не во всех документах, обнаруженных в советских архивах, к которым был открыт доступ, эта кличка связывалась с именем И. Демьянюка».

Еврейская энциклопедия тактично пишет о «советских архивах», мы с вами понимаем, что полной информации, хотя бы о суде над «истинным» Иваном Грозным (подчеркну, что кличка связана с русской историей, не с Бандерой или Шухевичем), вроде бы состоявшемся вскоре после конца войны в СССР, мы узнать не можем. СБУ утверждает, что Иван Грозный был расстрелян в Киеве в «подвалах НКВД». Суд над неким Клименко в Днепропетровске, состоявшийся в 1949 году, тоже окончился быстрой расправой (привычной в то время, особенно в наших пенатах), однако почему-то историю лагерей смерти, и то, что в них уничтожали именно евреев, мы найти в СНГ, не можем.

Журнал «Der Spiegel» (№ 16) опубликовал интересную статью Георга Бениша, Яна Фридмана, Акселя Фрона, Кордулы Майер и Клауса Виегрефы «Убийство по предписанию». Статья несколько раз называет И.Демьянюка украинцем, что несомненно не только по месту рождения, но и по идентичности сегодняшнего дня - И.Демьянюк является прихожанином Украинской Православной Церкви в Америке и очень плохо говорит по-английски. Вместе с тем, авторы подчеркивают, что будущие надзиратели Треблинки набирались из советских военнопленных. Украинцы считались наиболее антикоммунистически настроенными. Тут бы я поспорил. Журнал упоминает Голодомор и коллективизацию, которые пережил Демьянюк. Однако нам неизвестно, в каком качестве семья Демьянюка пережила Голодомор. Были многие украинцы, которые разбогатели на коллективизации. Изображая И.Демьянюка жертвой советского режима (при безусловной вероятности подобного), стоило бы, на мой взгляд, отметить, что украинцы были не только жертвами. Иначе, неким образом оправдывается антисемитизм украинцев (известный в то время, да и сейчас), а ведь организаторы Голодомора - С.Косиор, В.Чубарь и прочие (фамилии их опубликованы нынче на сайте украинской Службы Безопасности!) не имели отношения к евреям. Понимая, что журнал не может осветить все стороны сложной темы, хотелось бы добавить некие рассуждения. Обязывает меня история с И.Демьянюком, ибо примерно лет десять тому назад брал я интервью для Фонда Спилберга у старушки из села Бабайковки (Днепропетровская обл.), которая знала Ивана Грозного лично. Работала в обслуге Треблинки...

Пойду по-порядку. Авторы упоминают смертные казни над коллаборантами в СССР или длинные сроки заключения. В этом контексте необходимо вспомнить мемуары узников ГУЛАГа 70-х годов (М.Хейфеца, В.Стуса), которые пишут о бывших убийцах евреев, ставших активными помощниками администрации по «перевоспитанию антисоветчиков», попавших в лагеря Мордовии за диссидентство. Насколько мне известно, это тема до сих пор замалчивается СМИ Запада (не говоря уж о России), так как картина для «левых» вырисовывается просто таки неприглядная. Ведь именно те самые «демьянюки», арестованные советскими чекистами, из зловещих «украинских националистов» превращались в советских стукачей, травивших как В.Стуса, так и многих других действительно националистов, например бывших боевиков УПА, которые сидели в тех самых лагерях.

Противостояние тех и других - тема чрезвычайно интересная, особенно в свете того, что во многих школах Западной Украины из Демьянюка сделали «героя, обороняющегося от еврейских нападок». Тут желательно было бы узнать мнение Министерства образования Украины (без «одобрямса» которого вряд ли бы учителя рискнули вешать портреты вахмана Собибора в классах) или независимый комментарий. Об этих портретах громко и открыто было сказано учителем из Тернопольщины на семинаре Яд ва-Шем осенью 2006 года. Таким образом, независимое мнение у нас имеется. Министерство оставим в покое, украинские чиновники известны своей неспособностью адекватно ответить на любой поставленный им вопрос. Уж тем более, из гуманитарного министерства!

Странно, что журнал, упоминая о желании нацистов «очистить пространство Востока» от миллионов славян, не говорит о косвенных причинах голодной смерти сотен тысяч советских военнопленных. Ведь И.Сталин, как и ЦК Компартии, отказались подписать «конвенцию о пленных», поэтому Красный Крест был не в силах оказывать помощь советским пленным. Немцы уж и тем более делать это были как бы не обязаны. Тотальная война с «жидо-большевизмом» не располагала к гуманным акциям по отношению к «неполноценным».

И.Демьянюк попал в плен в 1942-м, что опять-таки характеризует его как обычного советского человека, вовсе не стремившегося стать нацистским коллаборантом, тут с немецкими авторами можно согласится. Альтернативы у И.Демьянюка почти не было.

В этом контексте, важен спор историков по поводу альтернатив выбора военнопленными своего будущего в оккупации. На мой взгляд, есть совершенно очевидные подтверждения того, что насильно в СС никого не загоняли. Если каждый третий из обучаемых в Травниках надзирателей дезертировал, то это характеризует как советских солдат, так и нацистский подход. Проведя несколько десятков интервью с теми евреями, которые пережили немецкий плен, скрывая свою национальность, мне удалось приблизительно выяснить, что, безусловно, материальный подход преобладал в действиях военнопленных. Идейные соображения уходят на четвертый план, когда мужчина дьявольски голоден. Если речь заходила об армии Власова, то многие вступали в нее именно исходя из непереносимого чувства голода, а затем, немного «отъевшись» и увидев реальность РОА, пытались оставить ее, в то же время, разумеется, не желая попадать обратно в лагеря для пленных, где их ждали только голод, каннибализм, издевательства охраны. Авторы не говорят о нацистском подходе именно к украинцам, который существовал, во всяком случае, в 1941 году. Украинцы ставились в нелепом табеле о ранге «арийцев» даже выше поляков и уж, во всяком случае, выше русских. Поначалу даже существовал принцип их освобождения из плена, для отбытия домой. 1942 год принес новое отношение. Видимо из-за открытого уже противостояния с «бандеровцами».

Напомню - С.Бандера, Я.Стецько были арестованы во Львове, осенью 1941 года, за упорное желание быть представителями «независимой Украины». Немцы настаивали на первенстве Украинского национального комитета, возглавляемого В.Кубийовичем. Зима 1941-1942 гг. несколько притушила противоречия. Весна 1942 года вывела на карту боевых действий новые силы - Бульбу-Боровца, создавшего к тому времени тысячные отряды «украинской армии», и активное бандеровское подполье в городах уже не только Галиции, но и Восточной Украины. Бандеровцы явно вышли из тени ведомства адмирала Канариса, всю войну активно покровительствовавшего «национальным антисталинским движениям в СССР». Как известно, сам Канарис оказался замешанным в заговоре против Гитлера. Несомненно, адмирал руководствовался объективным пониманием невозможности победы Германии при фанатизме нацистов. Дело усугублялось и тем, что С.Бандера не желал уступать Власову в тогдашнем подходе к «послевоенному устройству Восточных просторов». Независимая Украина, руководимая только ОУН, - здесь Бандера был принципиален. Не будем разбирать сейчас фанатизм украинского лидера, как и бесперспективность подобного подхода, вернемся к подходам немецких руководителей.

Итак, в 1942 году генералы в Виннице и Ровно уже не считали украинцев настолько уж близкими «по духу» арийцами, как это было прежде. Возможно именно поэтому И.Демьянюк не был отпущен домой и «обменял свою душу на кусок хлеба», как вспоминает он сам. Из Крыма, где он тогда находился, его везут в Травники. После «обучения» он попадает в Майданек, затем в Собибор, Треблинка даже теряется на фоне этой «активной деятельности». Напомню - треугольник лагерей смерти из Майданека, Собибора и Треблинки, располагается в глухом уголке тогдашнего Краковского генерал-губернаторства. Дистрикт Галиция имел некую автономию и руководился непосредственно из Лемборга. Нацисты не пытались тогда ориентировать лояльных им украинцев только на помощь при «решении еврейского вопроса». Напомню, что ОУН, перейдя в 1943 к созданию УПА (несколько запоздало, ибо реально отряды украинской партизанки как коммунистического, так и национального, да и просто бандитского направления, действовали на оккупированной территории Украины активно уже с весны 1942), упоминало «еврейский вопрос» как «фактически решенный», никоим образом не комментируя методы нацистов. Как и действия украинских полицейских, или хифи - «добровольных помощников». ОУН нынешняя, защищая И.Демьянюка, утверждает, что полицейские не были членами ОУН, как будто от этого они переставали быть украинцами.

Надзиратели, учившиеся в Травниках вполне могли знать об ОУН, да и иметь листовки этой организации - популярной в тех местах. Когда нынешние польские историки пишут о «бизнесе вокруг Треблинки», упоминая соседние с лагерем польские села, они забывают о довольно значительном в те времена украинском населении этих сел (впоследствии исчезнувшем после акции «Висла» - депортации украинцев либо в СССР, либо в западные районы Польши, на места проживания силезских немцев). Несомненно одно - весну и лето 1943 года И.Демьянюк проведет в этих глухих местах, и отголоски волынского противостояния, безусловно, должны были бы дойти до него. ОУН приняло решение о якобы «мести полякам, за нападения на украинские села». Фактически силами украинских полицаев и партизан, был устроен геноцид польского населения Волыни.

Мне хотелось бы, чтобы читатель представил себе этот кошмар. Итак - три лагеря смерти, где большинство «работников» - украинцы из советских военнопленных, «конвейером смерти» уничтожают евреев (в день - по эшелону), привозимых со всей Европы. Ими руководят - в Треблинке всего лишь 40 эсэсовцев. В Собиборе и Майданеке сочетание количества подобное. Почти в это же время немцы движутся на Сталинград, а бандеровцы расправляются с поляками. Партизаны-поляки, впоследствии оказавшие помощь бежавшим евреям Треблинки, пытаются спасти беженцев от волынской резни.


Иван ДемьянюкДемьянюк же активно перемещается между лагерями смерти, ибо эсэсовцы находят его, чрезвычайно полезным во время акций. Он безжалостен, когда гонит евреев по «дороге в Небо», он тщателен, когда проверяет газовые камеры, он не щепетилен с работниками, которые очищают камеры «для новой загрузки» и проверяют трупы, нет ли при них спрятанного золота. Или золотых зубов. Одновременно в начале 1943 его подвергают наказанию - 25 ударов палками, за то, что покинул Майданек без разрешения. Вроде самовольной отлучки. По-видимому, для закупки водки или отдыха в среде веселых польских селянок. Или украинок, напоминаю - тогда их было немало в тех местах.

Возвращаясь к дилемме - быть или не быть надзирателем, надо сказать, что здоровый мужик мог бы предпочесть работу на фабрике или у бауэров. Когда-то также стоял вопрос - можно ли было немцам не участвовать в расстрелах. Историки доказали вещь неприятную: очень даже можно было, в том числе и эсэсовцам, ни о какой «высылке» на Восточный фронт не могло и речи идти, всего лишь - неодобрение начальства, удаление из СС - максимум. Так вот, о надзирателях. Подчеркну то, о чем авторы статьи не написали вовсе - убивать безоружных, голодных женщин, детей и стариков, не подозревавших до самого входа в камеру, что их ведут на смерть - было легко. Попробую повторить без сентиментальности, без нынешних разговоров о гуманизме и толерантности. Еще раз - убивать безоружных евреев легче, чем работать на фабрике. Или на ферме. Человеку, подобному Демьянюку, выросшему в маленьком селе, было понятно - убивать безоружных, махать плеткой, насиловать легче, чем выполнять указания бауэра. Или даже старосты колхоза. Не касаюсь уж наживы - тем более когда Иван узнал, что убивать он будет евреев. Уж тут, могли бы и глаза сверкнуть: «А ведь они станут хабаря давать за жизнь свою или деток ихних...» Подобное знание, пожалуй, осчастливливает и многих нынешних террористов, они представляют себе, что чувствуют еврейские матери и отцы... «Это моему папане плевать, еще наделает, а евреи будут переживать...» Что-то остается другое в еврейских родителях; то, что в семьях демьянюков не присутствует. Разумеется, не будем националистически упрощать. Всяко бывает. Однако слишком часто «человеку Востока» пережить гибель ребенка каким-то образом проще, чем человеку Запада.

Перейду к Бабайковке. Немцы приехали именно туда подбирать персонал для Треблинки, видимо исходя из все тех же соображений, что и с Демьянюком. Люди, выросшие в заброшенных селах, почти неграмотные, полудикие, не тронутые культурой и цивилизацией, легче станут справляться с нелегкими обязанностями. И молчать станут легче, привычнее. И подчиняться. Это русская интеллигенция носилась со своим «простым мужиком» (впрочем, украинская тоже), изображая его «богоносцем». Нацисты в этом отношении были практичными, хотя... Продержались то они всего пятнадцать лет, а судя по писаниям в некоторых нынешних русских и украинских журналах, а также по выступлениям президентов - там возможно «простой селянин» еще долго покомандует ситуацией. Похоже кадры там по-прежнему подбирают по тому же принципу 1942 года - из самых удаленных сел, самых подчиняющихся и простых людей, они будут благодарны за приличную еду и чистую постель.

Баба Надя, как называли старушку в Бабайковке, обстирывала украинских надзирателей, готовила еду, убирала. Думаю, обстоятельства интервью, а главное - сохранность его в Лос-Анджелесе, помогут немецкому суду и читателю разобраться в деле.

Близкий мой приятель из круга украинских демократов предложил мне адреса.
Бабушек, которые работали в обслуге Треблинки, в Днепропетровске было три. Все они, когда-то дивчины, были вывезены немцами из Бабайковки в Треблинку. Для тех, кто любит поговорить о «коллаборационизме западэнцев», подчеркну - Бабайковка в Днепропетровской области.

Первая жила в Днепропетровске и производила впечатление человека в здравом уме и твердой памяти. Она с удовольствием рассказывала мне о жизни до войны, проблемах семьи, современности. Но, как только я спрашивал о временах Треблинки, бабушка менялась в лице. Она помнила только одно - неожиданно немцы забрали молодых дивчат из глухого украинского села, привезли далеко-далеко, а там строго-настрого запретили что-либо видеть и помнить. В лагере к ним присоединились еще несколько дивчат из разных, глухих мест Украины, в их задачу входило приготовление еды, стирка белья и формы украинских надзирателей. Название «украинских» я упоминаю не в контексте того, что они носили сине-желтые повязки, как утверждают советские СМИ. Больше того - часть этих надзирателей были русскими, а то и азербайджанцами. Просто большинство из них - советских военнопленных - были набраны на территории оккупированной Украины. Это были советские солдаты, попавшие в плен. После голода в плену, согласные на что угодно, они затем прошли подготовку в Травниках. Так излагали мне они. Так передает дело и «Spigel».

Итак - первая свидетельница себя не оправдала. Больше того - рассказывая о современности, она явно испытывала к евреям далеко не дружеские чувства. Муж ее, показываясь из другой комнаты, и вовсе смотрел на меня и оператора крайне подозрительно.

Тогда многие призывали меня прекратить «опасную» деятельность вокруг Ивана Демьянюка. Я их успокаивал - мне было очень интересно. Я не верил приятелю, который тоже пугал участием в этом деле не только КГБ, но и Моссад с ЦРУ. Якобы спецслужбы схлестнулись тогда: одни - рассчитывая на дивиденды от громкого процесса над «украинским национализмом»; другие - пытаясь вытащить на свет сведения о причастности советских служб к послевоенной «разработке» коллаборантов. Меня волновал кошмар Треблинки. Гиммлер и украинские охранники. Травники, 1942 г.Маленького лагерька, затерянного в лесах Польши, совершенно секретного места, где нацисты зверски и методично убивали евреев. Очерк В.Гроссмана о Треблинке - вот все что я тогда о ней знал. Историки знали больше, но ненамного. Весной 1943 года Генрих Гиммлер посетил Треблинку и отдал приказ о закрытии лагеря. В августе вспыхнуло восстание еврейской зондеркоманды. После восстания спецвойска СС распахали территорию лагеря, постарались сжечь все признаки и доказательства массового убийства людей.

Интересовало и интересует меня вот что - советская армия была далеко, почему же эсэсовцы решили уничтожить фабрику смерти и перенести всю «тяжесть» Endlösung-а на Аушвиц? Куда подевалась обслуга лагеря? Почему после войны осталось так мало свидетелей Треблинки, хотя музей в Польше существовал уже в 60-х и часть надзирателей, как и уборщиц, безусловно выжила? Единственное, чего я добился от первой свидетельницы - признания в регулярных допросах ее в КГБ после войны. И регулярного же предупреждения - никому и никогда о том не говорить. Конечно, в Израиле о Треблинке было известно много больше.

Почему кошмар лагеря Треблинки КГБ решило засекретить? Почему было не вытащить бабушек на экраны ТВ, чтобы они поведали всем о фабрике смерти, как в те годы рассказывали о Бухенвальде, Соласпилсе, Освенциме? Слишком уж в Треблинке светила «еврейская» тема? Так могли бы упрятать, как и в других местах тогда. Ведь и в Бабьем Яру проводили церемонии, и памятник стоял (как и стоит) с моряками и солдатами - удавалось же там замалчивать убийство евреев, хотя в Киеве, как нигде, была известна истина?

Вторая свидетельница находилась в доме для престарелых. Сожалею, что приехал туда один, на автобусе, потом еще шел пешком пару километров - интересно было посмотреть на весеннюю степь, не люблю машин, вони бензина, шоферских анекдотов. Жаль, что не было со мной оператора. Ужас колхозного дома для стариков не забыть мне никогда. Здание было сырое, холодное. На улице сиял апрель, а здесь сумрачно смотрели глаза голодных стариков и старух. Недоверчиво смотрели глаза кухонной обслуги, крайне крепкого телосложения. Нужно сказать, я видел, что старики ели. Гречневую кашу с мясом. Это было довольно неплохо на фоне тогдашнего полуголодного существования стариков в городах. Но пахло это все прелью, смертью, бедностью...

Нужная мне бабушка ничего не соображала. Она лежала на кровати, закутанная в платки, глаза ее светились старческим безумием, обслуга рассказала о визите каких-то «американцiв з долярами», которые тыкали старушке чье-то фото. Было это где-то лет за пять до меня, старуха тогда чего-то подтвердила и «мериканцi пiшли довольнi». Вид у меня тоже был явно не колхозный, не местный, было мне неудобно чрезвычайно. Таким образом, второй свидетель тоже делу не помог.

Третья так и жила в Бабайковке. Одном из самых отдаленных от Днепропетровска сел. Представляю, какая глухомань была там в 1942 году. Когда вдруг приехали «особые» немцы, бритые, чистые, и потребовали от старосты «неженатых девственниц», особого роста и крепкого сложения. Отобрав трех дивчат, погрузили их в машины, привезли в город. Там, внимательно осмотрели, предложили приготовить пищу, погладить, постирать нечто. Тоже внимательно проверили. А потом повезли на поезде, далеко-далеко. И выгрузили почти в лесу. По прибытии в Треблинку предупредили: «Никому, никогда и нигде вы не должны рассказывать о том, что вы здесь увидите. Никому и никогда». Они и не любопытствовали. Но быстро узнали. Потому что вечером, когда надзиратели поужинали в столовой и разошлись кто куда, некий огромный Иван, появился вдруг на кухне довольно нетрезвый, предложил дивчатам водки и, налив по стакану, сказал: «Пейте. Попали вы дивчата в чертово место. Жалко вас. Ах, ладно!» В этот же вечер, он голый прыгал во дворе, немцы его побаивались и прятались, а он прыгал под дождем, стрелял из пистолета, матерился, пел...

Через короткое время они поняли что тут происходит. Приходили составы с людьми. Людей быстро гнали к бане. А там убивали. Всех подряд. Детей, женщин, стариков, мужчин, старух. Потом сжигали. Дым шел из-за забора, летом часто дышать было невозможно. Иногда некоторых оставляли работать. Перебирать вещи, драгоценности. Убирать.

Был мальчик Абраша, который убирал у немцев. Он подарил нашей героине красивый польский платок. «Чей?» «Еврейский, конечно. Мы же все уйдем в небо», - мальчик даже показал своим маленьким пальчиком. Лет десяти мальчик. Его почему-то оставили жить. «Хто мiг знати чому», - говорила мне одинокая бабушка, сидя во дворе возле хаты. В хате не было даже лампочки, потому мы записывали интервью во дворе. Телевизора и радио у нее не было никогда. Она не хотела знать, что происходит в мире. Она не хотела проводить «электрику». Потому что все равно соседи считали ее прокаженной, или ведьмой. Она никому ничего не рассказывала. Так ей немцы велели. После войны, ее также как и других, часто увозили допрашивать в КГБ. «От як ви, тiльки тi строгi...» Где протоколы тех допросов - в 40-х, в 50-х, 60-х, 80-х? Сегодня украинское СБУ обещало архивы открыть. Может, разыщется хоть что-то?..

Она жила всегда одна. Потому что там, в Треблинке у нее был друг, он возил почту. Такой же надзиратель как другие, украинец. После восстания немцы его убили. Они тогда расстреляли каждого пятого из надзирателей, потому что подозревали, что те продали оружие восставшей зондеркоманде. Возможно, так оно и было. Среди евреев плотников, врачей, парикмахеров, каменщиков возникла подпольная организация, впоследствии она выработала план восстания. Во главе подпольной организации стояли врач эсэсовского персонала Ю. Хоронжицкий и главный капо инженер Галевский. В секторе уничтожения подпольем руководил бывший офицер чехословацкой армии З. Блох. Среди руководства были и другие евреи-капо и старшие рабочих групп. При попытке купить оружие у охранника-украинца доктор Хоронжицкий попал в руки СС и погиб. Так говорит «Еврейская энциклопедия».

Во всяком случае мальчик Абраша посоветовал доброй тете, которая давала ему иногда хлеб и сахар: «Когда начнут стрелять, падай на пол, чтобы не убили. Мы решили отомстить немцам, все равно мы все умрем...» Она так и сделала. Потому ничего не видела. Только слышала. Только видела потом отрезанные у немцев уши. Якобы, восставшие евреи так надругались. Не убегали в лес - не видели в этом смысла. Отмечу, однако, что в реальности около 70 узников смогли скрыться. Рядом было польское село, там люди давно пользовались транспортом - шла оживленная торговля еврейскими вещами. Кофточками, шубами, пальто, перчатками, свитерами... Ношеными вещами, но ведь хорошими! Нужно же людям во время войны хотя бы одеться во что-то приличное! «В евреiв було багато добрих речей...»

Невозможно, да и не нужно пересказывать все интервью. Хочется только передать тот ужас, тот холодок, который шел у меня по спине, три дня, особенно к вечеру, когда начинало сумерничать, и оператор говорил: «Я больше не могу». Мы собирали технику, усаживались в «жигуль», но не ехали домой. Мы подъезжали к сельскому буфету, заказывали там выпить и молча пили с оператором. Шофер зло смотрел на нас. «Это п....ц», - лишь иногда высказывался оператор. Он потом сильно запил, но все-таки излечился. Шофера я знал хорошо, он пытался нас расспрашивать. Хотя бы по дороге. Кроме каких-то обрывков из ее рассказов, после которых мы начинали или смеяться, или курить, а то и чуть не плакать (двое взрослых мужчин, мы сдерживались, слезы просто сами наворачивались нам на глаза), шофер ничего из нас достать не мог. Сам он никак не мог понять, что нас смешит и что печалит. И что такого особенного в этой тихой бабке. В буфете, тетка поглядывала на нас косо. Потом таки подошла:
- Это вы до той ездите?
- Да.
- Ворожка вона. Шо вона зробила страшного?.
- Ничего. Просто во время войны ей не повезло.
- На нiмцiв вона працювала, от i все! - крикнула буфетчица: Ii посадiть треба було, й бiльше в село не пускати!

Я помню лицо старушки, когда я подарил ей коробку конфет. Большую. Она погладила коробку и странно так сказала: «Канхфети... На шо? Я iх й не iла нiколи...». Она их нам не предложила. Не думаю, что из жадности. Просто ей и в голову не приходило, что кто-то может от нее что-то взять. «Я тут як прокажена живу. Всi бояться». После того почтальона из Треблинки, она уже ни с кем не могла сойтись. «Як же ж так, я ж його любила...». Мальчика Абрашу, конечно, убили. «То шо було потiм не раскажешь...Нiмцi швидко приiхали. Особi. Всьо почали вижигати. Все. Дим й вогонь усюди, як в аду... Пекло це i було... Нiмцi злi були дуже».

Потом ее увезли на Запад. По дороге напали партизаны, и тот красивый еврейский платок пропал. Тут она очень горевала, до сих пор помнила его красоту... Вот что значит простое мышление простых людей. О хозяйке платка, польской еврейка, баба Надя не вспоминала никогда. Так «далеко» ее разум не совался.

А потом мы заговорил о Демьянюке. О визитах украинских канадцев. И она сказала жестко о фотографии, которую ей показывали. На которой якобы другой Демьянюк. «Вiн це, я його на все життя запамятала. Вони ще казали в Канаду повезуть, доляри обiцяли...» Конечно, те украинцы забыли о ней сразу, как только она подписала некие бумаги, где указывалось, что Демьянюк, которого судят в Израиле - не Иван Грозный. „Дуже знущався, страшно. Не лише над евреями. Нiмцi його боялися».

В контексте моих рассуждений о современной ОУН хотелось бы поинтересоваться, что это за идеология такая, которая способна в нынешнем мире пообещать «своей» украинке помощь и ничего не сделать, а вот И.Демьянюку помогать и помогать - тогда через РУХ, сейчас через украинскую диаспору в Америке, через политиков современной Украины? То есть - продолжать считать явного коллаборанта «своим», страдальцем... Как написали авторы немецкого журнала в конце статьи: «Если Демьянюк получит срок, он будет отбывать его в доме для престарелых, в связи со своим возрастом. Там его будет охранять полицейский. Как надзиратель».

Тут уж статья попахивает, сами понимаете чем. В немецких журналах подобное не часто встретишь. Авторы подчеркивают ответственность нацистской верхушки, что до «простых» исполнителей...

Перейдем к проблематике, о которой когда-то написал Д.Гилберт. Сорок немцев и сотня украинцев. Как я уже писал - в 2007 году в музее Треблинки поляки объяснили мне, что «звание» украинцев повесили на советских военнопленных только потому, что привозили их с оккупированной территории Украины. Тем не менее, по-украински многие из них говорили. По-польски говорили жители соседней деревни, устроившие бизнес вокруг лагеря смерти. После прихода советской армии те же поляки перерывали землю в районе лагеря в поисках драгоценностей, зубных коронок...

Вот это все не стоит забывать, для того чтобы помнить кто такие люди. Вне зависимости от национальности. Маленький лагерек. Сорок немцев. Сотня советских. Почти миллион убили они за год. С 1942 по 1943 год. Миллион. Размеренно, день за днем, тщательно. Срывался только Иван Грозный, в задачу которого входило загонять евреев в газовые камеры (работа не из легких, люди догадывались, куда их гонят), затем следить через глазок, все ли мертвы, и при «выгружении» тел в ямы, для сожжения, добивать еще живых. Подручными средствами.

Надеюсь, публикация даст возможность выйти на Фонд Спилберга, на архив в Лос-Анджелесе, на само интервью с одинокой украинской старушкой из села Бабайковка Днепропетровской области. Надеюсь, прокуратура Мюнхена сумеет получить документы бывшего КГБ, которые остались в Днепропетровске. Надеюсь, украинская Служба Безопасности окажет содействие. Кажется это нужно людям, чтобы понять то, что понять невозможно. И также понять, почему ЭТО так тщательно скрывалось в СССР.
Почему правду о том, кто такие - люди, вообще нужно скрывать?

http://prima-news.ru/article-15.html
haim1961 вне форумаМужчина  
Вверх
Ответ

Навигация
Вернуться   Музыкальный Огонек > Форум > МУЗЫКАЛЬНАЯ ПЛАНЕТА > Еврейское местечко > Мемориал памяти – жертв нацизма

Опции темы

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.







Текущее время: 13:40. Часовой пояс GMT +4.

    Для правообладателей -Обратная связь    Главная   Форум    Архив    Вверх 

Индекс цитирования Яндекс.Метрика

Copyright ©2004 - 2024, Музыкальный огонек - Русский шансон.

Powered by vBulletin® Version 3.8.9
Copyright ©2000 - 2024, vBulletin Solutions, Inc. Перевод: zCarot