Главная Форум Регистрация Поиск Сообщения за день Все разделы прочитаны Календарь Правила форума Наше радио

Вернуться   Музыкальный Огонек > РУССКИЙ ШАНСОН, АВТОРСКАЯ, ВОЕННАЯ ПЕСНЯ > Русский шансон > О жизни и творчестве исполнителей > Стенограммы всех записей А. Северного и тексты песен


Улыбнитесь
- Алло, это дурдом?
- Нет, это квартира! Хотя, знаете, могу позвать жену или тёщу.

Закрытая тема
 
Опции темы
Старый 10.07.2008, 08:35   #1
ailari
 
Аватар для ailari
 
Группа: Участники
Регистрация: 05.05.2006
Последний визит: 05.11.2022
Сообщений: 76
Поблагодарил(а): 115
Поблагодарили: 84

24. Там далеко на Севере холодном.

24. Там далеко на Севере холодном.
У Дмитрия Калятина.
1975 год, г. Ленинград.

(2:50)(Д. К.). - Итак, поет Аркадий Дмитриевич Северный, правда он стал уже Южный, но он поет!
Прости меня, мама, за все мои ошибки,
Что я порой не слушался тебя.
Я думал, мама, тюрьма - это шутка,
А этой шуткой погубил я сам себя.
Я думал, мама, тюрьма - это шутка,
А этой шуткой погубил я сам себя.

В далекий край, мама, нас отправляют,
Где срок огромный придется отбывать.
И на большой таёжной магистрали,
Тоннели темные придется нам понять.
И на большой тюремной магистрали,
Тоннели темные придется нам копать.

Придешь с работы голодный и усталый,
И спать ложишься на цементный пол.
(А. С.). - Говорит неразб.
А надзиратель, блядь, паскуда, нам не скажет,
Постой, сынок, соломки подложи!
А надзиратель, блядь, паскуда, нам не скажет,
Постой, сынок, соломки подложи!

Идешь за тачкой, тачкой управляешь,
Она сама свою судьбу ведет.
Так моя молодость в тюрьме и пропадает,
Так моя молодость в тюрьме и пропадёт.
Так моя молодость в тюрьме и пропадает,
Так моя молодость в тюрьме и пропадёт.

(0:28)(А. С. и С. К. поют вместе).
Я пишу тебе, голубоглазая,
Может быть, последнее письмо.
Никому его ты не показывай,
Из тюрьмы написано оно.
Никому его ты не показывай,
Из тюрьмы написано оно.

(3:24)Там далеко на Севере холодном.
Там далеко на Севере холодном,
Где жил отец, не помню я его.
Не помню, как он, в муках умирая,
Хотел обнять он сына своего.
Не помню, как он, в муках умирая,
Хотел обнять он сына своего.

Он с малых лет по каторгам скитался,
Он заболел чахоткою в тюрьме.
Он молодым на каторге остался,
И все наследство он оставил мне.
Он молодым на каторге остался,
И все наследство он оставил мне.

И, чтобы легче жилось моей мамаше,
Я потихоньку начал воровать.
- Ты будешь вор, как твой родной папаша, -
Роняя слезы, говорила мать.
- Ты будешь вор, как твой родной папаша, -
Роняя слезы, говорила мать.

Но я не слушал маминых советов,
И не ходил молиться в час ночной.
Что может так обидеть человека,
Пошел тропой проложенной отцом.
Что может так обидеть человека,
Пошел тропой проложенной отцом.

Семнадцать лет мне только миновало,
В восемнадцать я познал преступный мир.
Я пил, курил, но денег не хватало,
И ревизором я стал чужих квартир.
Я пил, курил, но денег не хватало,
И ревизором я стал чужих квартир.

Там далеко на Севере холодном,
Где жил отец, не помню я его.
Не помню, как он, в муках умирая,
Хотел обнять он сына своего.
Не помню, как он, в муках умирая,
Хотел обнять он сына своего.

(2:25)Я полюбила вора на свободе,
Вор воровал, воровала и я.
Вор воровал, я продавала,
Вор убежал, а поймали меня.
Вор воровал, я продавала,
Вор убежал, а поймали меня.

В больнице тюремной прохладно и сыро,
Лишь на столе лампадка горит.
Она годами ещё молодая,
С разбитой грудью на койке лежит.
Она годами ещё молодая,
С разбитой грудью на койке лежит.

Опухшую руку во сне протянула,
Мать увидала, хотела помочь.
- Не надо, мама, не надо, родная!
Ведь это мальчики меня довели!
- Не надо, мама, не надо, родная!
Ведь это мальчики меня довели!

Увидишь, мама, вора на свободе,
Ты, передай ему от меня привет!
Что, умирая, шептала губами,
Милый мой мальчик, I love you, тебя!

Я полюбила вора на свободе,
Вор воровал, воровала и я.
Вор воровал, я продавала,
Вор убежал, а поймали меня.
Вор воровал, я продавала,
Вор убежал, а поймали меня.

(1:33)(А. С.). - Вот в городе Иваново, есть такая пересылочка - Хуторовская тюрьма. И, вот, когда я был по командировочке, по одной в Кинешме, меня туда пересылали, я вспомнил одну песню, которую я Вам сейчас сыграю.
На меня надвигается на суду приговор,
И судья улыбается: - Ну, какой же это вор?
И судья улыбается: - Ну, какой же это вор?
Воронок черный, черненький, и решётка в окне,
Мы с тобой познакомились в пересыльной тюрьме.
Мы с тобой познакомились в пересыльной тюрьме.
Пахнет камера плесенью, и темно, как в гробу,
И бумажка приклеена на тюремном меню.
И бумажка приклеена на тюремном меню.
Ах ты, камера, камера, потолок надо мной,
Мы по камере бегали, срок мотали с тобой.
А, мы по камере бегали, срок смотали с тобой.
На меня надвигается на суду приговор,
И судья улыбается: - Ну, какой же это вор?
И судья улыбается: - Ну, какой же это вор?

(3:43)(А. С.). - А, потом, мы с Сашей Михайловым, п-пэ…, забили другую песню, которая называется «Не под звон гитары семиструнной».
Не под звон гитары семиструнной,
А под звон тюремных кандалов.
Седея за решеткою тюремной,
Я прощаюсь с мамочкой родной.
Седея за решеткой, за тюремной,
Я прощаюсь с мамочкой родной.

И не раз мне мама говорила:
- За чужим, сыночек, не гонись!
За чужим, сынок, не надо гнаться!
Лучше бери книгу и учись!
За чужим, сынок, не надо гнаться!
Лучше бери книжку и учись!

Посидишь за школьной, за скамьёю,
Ты полюбишь шарканье страниц.
Не гонись за легкою копейкой,
Лучше бери книжку и учись!
Не гонись за легкою копейкой,
Лучше бери книжку и учись!

Может быть, ты в карты обыграешь,
Шулера такого, как и сам.
А потом червонцы ты бросаешь,
Едешь с проституткой в ресторан.
А потом червонцы ты бросаешь,
Едешь с проституткой в ресторан.

А на утро встанешь - денег нету,
И опять по новой - воровать.
И опять менты тебя повяжут,
Долго, долго будешь ты рыдать.
И опять менты тебя повяжут,
Долго, долго будешь ты рыдать.

Не под звон гитары семиструнной,
А под звон тюремных кандалов.
Седея за решеткою тюремной,
Я прощаюсь с мамочкой родной.
Седея за решеткой, за тюремной,
Я прощаюсь с мамочкой родной.

(2:44)(А. С.). - А, вот, ещё я одну песенку вспомнил! Когда дворника судили, а он, э-э, значит, а на суде он кушал семечки. Ну, и говорит, когда ему, значит, срок прикинули, пятнадцать ему, правда, дали. Он говорит: « А, что ж, - говорит, - я не дворник, что ли? И начал мести эти семечки. И, вот, мы вспомнили с Корявым тогда, вот, эту песню. Сейчас я Вам её сыграю.
Отбываю свой срок в лагерях,
По указу от сорок седьмой.
И дают нам в народных судах,
Кому год, а, кому - четвертной.
И дают нам в народных судах,
Кому год, а, кому - четвертной.

Если любишь - отнимут любовь,
С нею вместе года молодые.
Со скамьи подсудимых без слов,
Увезут воронки голубые.
Со скамьи подсудимых без слов,
Увезут воронки голубые.

Чередой за вагоном вагон,
С мерным стуком рельсовой стали.
Спецэтапом идет эшелон,
Из тюряги в таёжные дали.
Спецэтапом идет эшелон,
Из тюряги в таёжные дали.

Здесь на каждом вагоне замок,
Доски вместо постели.
И, окутавшись сизым дымком,
Нам кивают мохнатые ели.
И, окутавшись сизым дымком,
Нам кивают мохнатые ели.

И, укрывшись в тулуп с головой,
Проезжаю леса да болота.
Здесь на каждой площадке конвой,
Ощетинил свои пулеметы.
Здесь на каждой площадке конвой,
Ощетинил свои пулеметы.

Десять лет трудовых лагерей,
Подарил я рабочему классу.
Там, где были тропинки зверей,
Проложили Оранскую трассу.
Там, где были тропинки зверей,
Проложили Оранскую трассу.

Отбываю свой срок в лагерях,
По указу от сорок седьмой.
И дают нам в народных судах,
Кому год, а, кому - четвертной.
И дают нам в народных судах,
Кому год, а, кому - четвертной.
(А. С.). - Дворнику, так, пятнадцать дали!

(1:52)Сиреневый туман над дальней крышей тает,
Над тамбуром горит полночная луна.
Кондуктор не спешит, кондуктор понимает,
Что с девушкою я прощаюсь навсегда.
Кондуктор не спешит, кондуктор понимает,
Что с девушкою я прощаюсь навсегда.

Вот поезд отошёл, и все остановилось,
Все это поглотил сиреневый туман.
Теперь она на всё, на всё идти готова,
На ласку, на любовь, на подлость, на обман.
Теперь она на всё, на всё идти готова,
На ласку, на любовь, на подлость, на обман.

(2:24)Затихает музыка в саду,
А, девчонка, словно всем чужая, а-ха.
Все девчата с парнями идут, идут,
Лишь её никто не провожает.
Все девчата с парнями идут, идут,
Лишь её никто не провожает.

Грустно обернувшись у ворот,
Растеряв подружек одиноко, а-ха,
Медленно домой она идет одна,
Вспоминая в памяти кого-то.
Медленно домой она идет одна,
Вспоминая в памяти кого-то.

И, девчонке, даже невдомек,
Что в сторонке с веточкою клена.
Вслед идет упрямо паренёк, за ней,
Грустный и задумчивый, влюбленный.
Ой, да, вслед идет упрямо паренёк, за ней,
Грустный и задумчивый, влюбленный.

И, быть может, завтра в том саду,
Он и слов ей ласковых не скажет.
Но, попробуй, кто-нибудь её одну,
Лишь словцом задиристым обидеть.
И, попробуй, кто-нибудь её одну,
Лишь словцом задиристым обидеть.

Затихает музыка в саду,
А, девчонка, словно всем чужая.
Все девчата с парнями идут, идут,
Лишь её никто не провожает.
Все девчата с парнями идут, идут,
Лишь её никто не провожает.

(3:10)Звезды зажигаются хрустальные,
Под ногами, чуть хрустит снежок.
Вспоминаю я сторонку дальнюю,
Где моя любимая живет.

О, тебе тоскую, синеокая,
Всюду нежный образ твой храня.
Милая, любимая, далекая,
Вспоминай, и ты меня.
Милая, любимая, далекая,
Вспоминай, и ты меня.

На лицо снежинки мне спускаются,
И с лица стекают, как слеза.
Сквозь пургу мне мило улыбаются,
Девичьи любимые глаза.

А, солдата слезы бьют жестокие,
Ничего, он ветру только рад.
Милая, любимая, далекая,
Подари мне ясный взгляд.
Милая, любимая, далекая,
Подари мне ясный взгляд.

Нас судьба, давно уже обидела,
Далеко ты от меня живешь.
Мы с тобой давно уже не виделись,
Долго не встречались, ну, и, что ж.

А, ведь, любовь не меряется сроками,
Если чувством связаны сердца.
Милая, любимая, далекая,
Будь мне верной до конца.
Милая, любимая, далекая,
Верная мне до конца.

(1:44)Шел солдат по Европе войной,
Он отстаивал край свой родной.
И, когда он в пути тосковал,
То всегда, и везде повторял:

- Ой, девушки, девушки, милые,
Каких только я не встречал.
Румынок, болгарок и чешек,
Но, краше своей не встречал!
- Ой, девушки, девушки, милые,
Каких только я не встречал.
Румынок, болгарок и чешек,
Но, краше своей не встречал!

Но, война, нас всё дальше звала,
Мы покрыли чужие дела.
И, когда он в пути тосковал,
То всегда, и везде повторял:

- Ой, девушки, девушки, милые,
Каких только я не встречал.
Румынок, болгарок и чешек,
Но, краше своей не встречал!
- Эх, девушки, девушки, милые,
Каких только я не встречал.
Румынок, болгарок и чешек,
Но, краше своей не встречал!

(3:53)Там, в углу за занавескою, клоун бедный в парике,
Грим кладёт мазками резкими, а сам думает в тоске.
Нет её, с другим ласкается, нет её, ушла с другим.
Клоун бледен, озирается, не ложится даже грим.

А, цирк, меж тем, шумит, гремит, смеётся,
Гул несётся сверху вниз.
И повсюду раздаётся:
- Браво, рыжий! Рыжий, бис!
И повсюду раздаётся:
- Браво, рыжий! Рыжий, бис!

Там наверху, на трапеции, клоун вертит колесо,
И смеётся по инерции, а сам думает в тоске.
Нет её, с другим ласкается, нет её, ушла с другим.
Клоун бедный, озирается, и, сорвавшись вниз, летит.

А, цирк, меж тем, шумит, гремит, смеётся,
Гул несётся сверху вниз.
И повсюду раздаётся:
- Браво, рыжий! Рыжий, бис!

На простой доске, товарищи, также в гриме, как и он,
На конюшню из игралища, молча вытащили вон.
Клоун бледен, озирается, смерть витает уж над ним,
Нет её, с другим ласкается, страстно, нежно, но с другим.

А, цирк, меж тем, шумит, гремит, смеётся,
Гул несётся сверху вниз.
И повсюду раздаётся:
- Браво, рыжий! Рыжий, бис!

(3:39)За решеткой вечер догорает,
Солнце светит словно уголек.
И тихонько песню напевает,
На тюремных нарах паренёк.
И тихонько песню напевает,
На тюремных нарах паренёк.

Он поёт, как тяжко жить в неволе,
Бэз друзей и любящих подруг.
Сколько в энтой песне было горя,
Что тюрьма затмила все вокруг.
Сколько в этой песне было горя,
Что тюрьма затмила все вокруг.

Плачет в дальней камере девчонка,
(А. С.). - Как в Крестах!
Вспоминая молодость свою.
Ей, когда попозже говорили:
- Милая, ведь я тебья люблю!
Ей, когда попозже говорили:
- Милая, ведь я тебя люблю!

В строки задушевные вздыхаю,
Вспомнишь радость прежних лет.
И с тоской куда-то провожаю,
Над тюрьмой летевших журавлей.
И с тоской куда-то провожаю,
Над тюрьмой летевших журавлей.

За решеткой вор догорает,
Солнце светит словно уголек.
И никто той песни не узнает,
Утром был расстрелян паренек.
И никто той песни не узнает,
Утром был расстрелян паренек.

За решеткой вечер догорает,
Солнце светит словно уголек.
И тихонько песню напевает,
На тюремных нарах паренёк.
И тихонько песню напевает,
На тюремных нарах паренёк.

Итого: 54 минуты 09 секунд.

Последний раз редактировалось ailari; 30.09.2008 в 10:01.
ailari вне форумаМужчина  
Вверх
Закрытая тема

Навигация
Вернуться   Музыкальный Огонек > Форум > РУССКИЙ ШАНСОН, АВТОРСКАЯ, ВОЕННАЯ ПЕСНЯ > Русский шансон > О жизни и творчестве исполнителей > Стенограммы всех записей А. Северного и тексты песен

Опции темы

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.







Текущее время: 03:08. Часовой пояс GMT +4.

    Для правообладателей -Обратная связь    Главная   Форум    Архив    Вверх 

Индекс цитирования Яндекс.Метрика

Copyright ©2004 - 2024, Музыкальный огонек - Русский шансон.

Powered by vBulletin® Version 3.8.9
Copyright ©2000 - 2024, vBulletin Solutions, Inc. Перевод: zCarot