Главная Форум Регистрация Поиск Сообщения за день Все разделы прочитаны Календарь Правила форума Наше радио

Вернуться   Музыкальный Огонек > РУССКИЙ ШАНСОН, АВТОРСКАЯ, ВОЕННАЯ ПЕСНЯ > Русский шансон > О жизни и творчестве исполнителей > Стенограммы всех записей А. Северного и тексты песен


Улыбнитесь
Сказка: Жили-были дедушка и бабушка. И была у них курочка Ряба. И снесла курочка яичко, не простое - а золотое... Дедушка удивился. Бабушка тоже удивилась. А петушок не удивился. Он пошел и индюку морду набил.

Ответ
 
Опции темы
Старый 14.11.2008, 22:31   #1
ailari
 
Аватар для ailari
 
Группа: Участники
Регистрация: 05.05.2006
Последний визит: 05.11.2022
Сообщений: 76
Поблагодарил(а): 115
Поблагодарили: 84

32. Для Жоры Миргородского.

32. Для Жоры Миргородского.
С Владиславом Коцишевским.
Май 1978 год, г. Одесса.
Другое название «Дуня Чумовая».

(0:26)(А. С.). - Этот концерт, посвящается нашему другу - Жоре Миргородскому, в память о нашей встречи. Думаю, что тот, кто нас услышит, с Жориного позволения, не осудит нас строго. Зная Жорины вкусы, мы только хотели немного внести веселые струи в его повседневную жизнь. А, начинаем песню шуточную, называется - «У подъездного трамвая сидит Дуня Чумовая».

(2:07)(А. С.). - «Дуня Чумовая».
У подъездного трамвая, сидит Дуня Чумовая,
Жопу чешет, жопу чешет.
Жопу чешет, и хохочет, на трамвае ехать хочет,
До Покровки, до Покровки.

У Покровочки сошли, комиссарчика нашли,
Брюки в клёше, брюки в клёше.
Они немножко постояли, за семь гривен сторговались,
Подавися, подавися.

Тут их номер не прошел, милиционер с наганом шел,
Разойдися, разойдися.
Они немножко полежали, да, вскочили, побежали,
Да в стоячку, да в стоячку.

Машка, мать тебя яти, надо к доктору идти,
Подлечится, подлечится.
Доктор, доктор, доктор мой, посмотри-ка на хер мой,
Что случилось, что случилось?

Доктор на хер посмотрел, и со стула полетел,
От ужаса, от ужаса.
Надо Вам компресс прижечь, и в Обуховскую лечь,
Подлечится, подлечится.

Я в Обуховской лежу, на хрену компресс держу,
Так и щиплет, так и щиплет.
Так и щиплет, и дерёт, будто в жопу кто ебёт,
За семь гривен, за семь гривен.
У подъездного трамвая, сидит Дуня Чумовая,
Жопу чешет, жопу чешет.

(3:25)(А. С.). - Уже много пелось - « Гоп со смыком», а мы тут разыскали новые слова, в том же духе, что про Дуньку, и попробую Вам её спеть.
«Гоп со смыком» - песня интересна,
Двадцать семь куплетов, всем известно.
Пропою я Вам такую, я про Ольку Чумовую,
Как гуляли с ней мы после бана.
Пропою я Вам такую, я про Ольку Чумовую,
Как гуляли с ней мы после бана.

Олечка по садику гуляла,
Много уркаганов она знала.
Раз вечернею порою, шла она одна домою,
А за ней следили хулиганы.
Раз вечернею порою, шла она одна домою,
А за ней следили хулиганы.

Хуй вскочил у Гришки-атамана,
Чуть поменьше этого чурбана.
Гришку шайку собирает, и за Оленькой стреляет,
В парке он её там поднакрыл.
Гришка шайку собирает, и за Оленькой стреляет,
В парке он её там поднакрыл.

В парке он её там поднакрыл,
И живую очередь установил.
Первый Гришка, второй - Мишка, третий маленький парнишка,
Помню я, двадцатым записался.
Первый Гришка, второй - Мишка, третий маленький парнишка,
Помню я, двадцатым записался.

Очередь двадцатая настала,
Олечка подмахивать не стала.
Через жопу перевернулась, молофейкой захлебнулась,
Старый хуй по садику гулял.
Олечка перевернулась, молофейкой захлебнулась,
Старый хуй по садику гулял.

Старый хуй по садику гулял,
И картину эту наблюдал.
Старый хуй, куда ты прешься, что тебе дома не ебёшься,
Иль тебе старуха не даёт?
Старый хуй, куда ты прешься, что ты дома не ебёшься,
Иль тебе старуха не даёт?

Граждане ведь я не и с паку,
Дайте ж я разочек поебу.
Старый хуй не растерялся, и на Оленьку взобрался,
И почувствовал себя в раю.
Старый хуй не растерялся, и на Оленьку взобрался,
И почувствовал себя в раю.

Через девять месяцев выходит,
На руках ребёночка выносит.
Волос рыжий, как у Мишке, хуй стоит, как у Гришки,
И залупа, как у старика.
Волос рыжий, как у Мишке, хуй стоящий, как у Гришки,
А залупа, как у старика.

«Гоп со смыком» - песня интересна,
Двадцать семь куплетов, всем известно.
Пропою я Вам такую, я про Ольку Чумовую,
Как гуляли с ней мы после бана.
Пропою я Вам такую, я про Ольку Чумовую,
Как гуляли с ней мы после бана.

(2:50)(А. С.). - А щас, старую песню, называется - «В доме Румянцевых».
В одной из квартирочек пришлось мне побывать,
Картину безобразную пришлось мне увидать.
Историю эту грязную, картину безобразную,
Хочу вам в кратком виде рассказать.
Историю эту грязную, картину безобразную,
Хочу вам в кратком виде рассказать.

Эх, нары деревянные - в углу они стоят,
На них, как окаянные, наркотики сидят.
Шушукают, сморкаются, и в картах там швыряются,
Стараются друг друга обыграть.
Шушукают, сморкаются, и в картах там швыряются,
Стараются друг друга обыграть.

А на левой половине, спит сама хозяйка на перине.
Как сыр в масле катается, и как сапожник лается,
На грязных и оборванных ребят.

А дочка её Риммочка, красивая на вид,
Стройная, как куколка, но злая, как бандит.
По номеру шатается, и грабить не стесняется,
Зачуханных, занюханных ребят.
По номеру шатается, и грабить не стесняется,
Зачуханных, занюханных ребят.

Ах, черти вы ползучие, еби вашу не мать!
Ах, гады вы ебучие, кто в стос велел играть?
Чего ж вы напиваетесь? Коль палки добиваетесь?
Пора бы вам долги свои отдать.
Чего ж вы напиваетесь? Коль палки добиваетесь?
Пора бы вам долги свои отдать.

И так дом Румянцева,
Сделанный приютом оборванцева.
Для люда неимущего, кутящего не пьющего,
Квартиры понастроили кругом.
Для люда неимущего, курящего не пьющего,
Квартиры понастроили кругом.

(3:11)(А. С.). - А щас, песня - «Про любовь Акульки к Сережке».
Утих, не слышно ни шума кругом,
И только идёт спотыкаясь.
А пьяный Серёжка с гармошкой в руках,
И поминутно ругаясь.

Весёлый, избитый, лицо в синяках,
Руки измазаны в глине.
А пьяный Серёжка с гармошкой в руках,
Шагает к своей Акулине.

А, вот, и тот дом, где Акулька живет,
Серёжка к окошку подходит.
И, выпивши водку, наш бедный детина,
Такую он песню заводит:

- Акулинька, ты мой свет!
Скажи, любишь или нет?
Если любишь, так немножко,
Покажи манду в окошко.
Если любишь, хоть немножко,
Покажи мандень в окошко.

Вот, ставни открылись, она показалась,
Акулька, как будто со сна.
Сначала зевнула, потом потянулась,
И, так отвечала она:

- Конопатый, рыжий пёс!
Куда черт тебя принес?
Говорила я тебе,
Рыжий не ходи ко мне!
Говорила я тебе,
Рыжий не ходи ко мне!

Ты помнишь, Акулька, мгновение,
И взволновавшую кровь?
И первое наше сближение,
И первый толчок на любовь?

Поила, ты, свиньям носила,
Скотный очистил сарай.
На лапоть ты мне наступила,
Как будто совсем невзначай.

И я тебя, дуру, лопатой,
Немножко уёб по спине.
Ты крикнула: - Черт конопатый!
И улыбнулася мне.

С тех пор, дорогая Акулька,
Ты мне покой свой хранишь.
Иль обольёшь меня квасом,
Иль из окна обоссышь.
Иль обольёшь меня квасом,
Иль из окна обоссышь.

(1:49)(А. С.). - А щас, расскажу, Вам, ребята, что кому таки сниться.
Расскажу, Вам, кому чего сниться,
По профессии всё Вам приснится.
Кто работал, и, кем наяву,
Всё должно, то приснится ему.
Кто работал, и, кем наяву,
Всё должно, то приснится ему.

Поварам снятся сладкие блюда,
Официантам - ножи и посуды.
Алкоголикам - пробки, бутылки,
Обжорам - ножи, ложки, вилки.
Алкоголикам - пробки, бутылки,
Обжорам - ножи, ложки, вилки.

Ворам снятся карманы, запоры,
Хулиганам - шалманы, притоны.
Пастухам снится чистое поле,
Заключенным - свобода и воля.
Пастухам снится чистое поле,
Заключенным - свобода и воля.
А лала, ла лала,
Заключенным - свобода и воля.

Бабам снятся резинки, застёжки,
Мужикам их красивые ножки.
Если он мужичек непутевый,
Снится дрын суковатый дубовый.
Если он мужичек непутевый,
Снится дрын суковатый дубовый.

А, какой сон милиции снится?
Постеснялся я, к ним обратится.
Пусть тот сон остаётся в секрете,
Нет милее свободы на свете.
Пусть тот сон остаётся в секрете,
Нет милее свободы на свете.

(4:10)(А. С.). - А щас, частушки - нескладушки.
Начинаем представление, начинаем песни петь,
Разрешите, для начала, на хуй валенок надеть!
(В. К. импровизация).
От деревни до деревни, шесть километров езды,
Потеряла моя милка, карбюратор от пизды.
(В. К. импровизация).
Милка сахар, милка сахар, милка сахарный песок,
Не борись милка за целку, тело в целку и засох.
(В. К. импровизация).
Мимо тёщиного дома я без шуток не хожу,
Толи хуй в забор покажу, толи жопу покажу.
(В. К. импровизация).
Хорошо в деревне летом, пристаёт гавно к штиблетам,
Выйдешь в поле, сядешь срать, далеко тебя видать.
(В. К. импровизация).
По реке топор плывёт у села Чугуево,
Ну, и хуй с тобой, плыви, железяка хуева!
(В. К. импровизация).
Как пошел я на базар, стоят два барака,
Все сапожники ебут, поливают лаком.
(В. К. импровизация).
Я по Питеру катался на лошадке без узды,
На такую блядь нарвался, девять сисек, три пизды.
(В. К. импровизация).
Полюбила я пилота, а он взял и улетел,
Свесил яйца с самолета, разбомбить меня хотел.
(В. К. импровизация).
Полюбила хунвейбина, и повесила портрет,
А проснулася под утро, хуй висит, а бина нет!
(В. К. импровизация).
Шел я лесом, встретил беса, на пеньке он суп варил,
Котелок на хуй повесил, а из жопы дым валил.
(В. К. импровизация).
И не кисни, и не висни, и не жми туды-сюды,
Выйми руки из пизды, вот, поженимся, тады.
(В. К. импровизация).
Как в Ивановском совхозе, девок жарят на навозе,
Их ебут, они пердят, брызги в стороны летят.
(В. К. импровизация).
На болоте уток бьют, эти утки крякают,
Твою милку так ебут, только серьги брякают.
(В. К. импровизация).
(В. К.) - Давай, Аркаша!

Как у нашего Мирона, на хую сидит ворона,
Как марона запоёт, у Мирона хуй встаёт.
(В. К. импровизация).
(В. К.) - Тырррр!

Урожай у нас высокий, да болота топистые,
Неразб.
(В. К. импровизация).
Шел я лесом видел чудо, два крестьянина сидят,
Зубы черные, гнилые, лошадиный хуй едят.
(В. К. импровизация).
(В. К.) - Вот, это, да!

Я не буду тебя еть, не буду канителиться,
У тебя в пизде медведь, из берданки целится.
(В. К. импровизация).

(3:56)(А. С.). - Щас, старенькая песня.
Не ходи ты так поздно из дома,
Шулеров за собой не води.
(В. К.) - Не води!
Не влюбляйся в блатное ты племя,
(В. К.) - Ты племя!
Хулигану давать погоди.
(В. К.) - Погоди!
Не влюбляйся в блатное ты племя,
(В.К.) - Ты племя!
Хулигану давать погоди.
(В. К.) - Погоди!

Он сулит тебе горы златые,
Не имея в руках пятака.
А потом тебя люди осудят,
(В. К.) - Осудят!
Попадешь ты в шалман бардака.
(В. К.) - Бардака!
А потом тебя люди осудят,
(В. К.) - Осудят!
Попадешь ты в шалман бардака.
(В. К.) - Бардака!

Будет еть тебя куча и барин,
(В. К.) - И барин!
Будет мять твою пышную грудь.
Будет еть тебя в жопу армянин,
(В. К.) - Армянин!
И моряк в три погибели гнуть.
(В. К.) - Гнуть!
Будет еть тебя в жопку армянин,
(В. К.) - Армянин!
И моряк в три погибели гнуть.
(В. К.) - Гнуть!

У тебя будет пузо большое,
(В. К.) - Большое!
И в больницу тебя отвезут.
(В. К.) - Отвезут!
Доктора тебя матом покроют,
(В. К.) - Покроют!
В бардаке уж другую ебут.
(В. К.) - Ох, ебут!
Доктора тебя матом покроют,
(В. К.) - Покроют!
В бардаке уж другую ебут.
(В. К.) - Ебут!

Порастут, Ваши, пёзды, девки, мошною,
(В. К.) - Мошною!
В жопе хором чижи пропоют.
(В. К.) - Ш-ш-ш!
И по ляжкам, натертым мудями,
(В. К.) - Мудями!
Мандовошки и вши поползут.
(В. К.) - Поползут!
И по ляжкам, натертым мудями,
(В. К.) - Мудями!
Мандовошки и вши поползут.
(В. К.) - Поползут!

Гроб сколотят из старого тёса,
К верху жопой туда засуют.
(В. К.) - Ой, ёй, ой!
Пропоют Вам на добрую память,
(В. К.) - Ой, ёй!
В бардаке уж другую ебут, и, как ебут!
(В. К.) - Это ж надо!!
Пропоют Вам на вечную память,
(В. К.) - Память!
В бардаке уж другую ебут!

(1:25)(В. К. поет).
Океан шумит, играет, мерно плещется волна,
По волнам несется шхуна - «Люксембургская звезда».
Капитан на ней отважный, остался в сраке боцман Сэм,
Заеби его собаки, он рассказывает всем.

Это было лет за двадцать, до кровавого желтка,
Золота пудов пятнадцать, мы пограбили купца.
В трюме мы нашли сто сорок, негритянок молодых,
И взорвавшись, словно порох, мы набросились на них.

Мне досталась молодая, лет под восемьдесят пять,
Прислонившись хуем к заду, я пошел её качать.
Толстосракая Маруфа, хуй зажала между ног,
Откусила половину, а я взревел, как носорог.

(3:03)(А. С.). - Эту песню, мы посвящаем, нашему другу, э-э, Виктору Ивановичу Шестопалову, отдыхай наш приятель, и всего тебе хорошего. Песня называется «Алешка».
На Сосновке есть наш старый дом,
(В. К.) - Старый дом!
Где живем с Алешкой мы вдвоем.
(В. К.) - Мы вдвоем!
Там ему я песенку пою,
(В. К.) - Я пою!
Спи, сынишка, баюшки-баю!
(В. К.) - Баю!
Там ему я песенку пою,
(В. К.) - Я пою!
Спи, сынишка, баюшки-баю!

Слышишь, Лешка, снова дождь идёт,
(В. К.) - Идёт!
Наша мамка больше не придёт.
(В. К.) - Не придёт!
Мы с тобой, Алёшенька, вдвоём,
(В. К.) - Мы вдвоем!
Песню эту грустную поём.
(В. К.) - Мы поем!
Мы с тобой, Алёшенька, вдвоём,
(В. К.) - Мы вдвоем!
Песню эту грустную поём.
(В. К.) - Мы поем!

И пока ещё не знаешь ты,
Что бывают синие киты.
Что бывают белые слоны,
(В. К.) - Слоны!
Сказочно большой величины.
Что бывают белые слоны,
(В. К.) - Слоны!
Сказочно большой величины.

Что бывает желтая трава,
(В. К.) - Трава!
Что бывают грубые слова.
(В. К.) - Слова!
Ты пока, сынишка, маловат,
(В. К.) - Маловат!
Чтоб понять, кто прав, кто виноват?
Ты пока, сынишка, маловат,
(В. К.) - Маловат!
Чтоб понять, кто прав, кто виноват?

На Сосновке есть наш старый дом,
Где живем с Алешкой мы вдвоем.
(В. К.) - Мы вдвоем!
Там ему я песенку пою,
(В. К.) - Я пою!
Спи, сынишка, баюшки-баю!
(В. К.) - Баю!
Там ему я песенку пою,
(В. К.) - Я пою!
Спи, сынишка, баюшки-баю!

(3:32)(А. С.). - А эта песня - «Я настроил гитару» - на лирический лад.
Настроил гитару, под ёб твою мать,
Пошел по бульвару жмурей собирать.
Лапти, портянки блистали на мне,
Московские шлюхи ласкались во тьме.
Лапти, портянки блистали на мне,
Московские шлюхи ласкались во тьме.

Иду по бульвару, гитара бренчит,
И вижу, как спереди ктой-то бежит.
А, Лягушка-Марфушка, и Зинка-коза,
Которая за рубль даёт три раза.
А, Лягушка-Марфушка, и Зинка-коза,
Которая за рубль даёт три раза.

Я долго не думал, к ней подскочил,
И тоже за рубль у ней попросил.
Она покраснела, но все же дала,
И болт мой несмело в руки взяла.
Она покраснела, но все же дала,
И болт мой несмело в руки взяла.

На утро проснувшись, ой, мать, перемать,
Детей полна куча, куда их девать?
Одного за печку, другого за кровать,
А третьего в угол, и снова пахать.
Одного за печку, другого за кровать,
А третьего в угол, и снова пахать.

Лежу я в больнице, гляжу в потолок,
А доктор на вилке мой болт поволок.
Спасибо больнице, спасибо врачам,
Остался без члена, с одними яйцам.
Спасибо больнице, спасибо врачам,
Остался без хуя, с одними яйцам.

О, доктор, мой доктор, не дай помирать!
Купи скипидару, мой болт вытирать.
О, доктор, мой доктор, не дай помирать!
Купи скипидару, мой болт вытирать.

Зашел я в колбасный, колбасник сидит,
А болт мой копченный на нитке висит.
Зашел я в колбасный, колбасник сидит,
А болт мой копченный на нитке висит.

Настроил гитару, под ёб твою мать,
Пошел по бульвару жмурей собирать.
Лапти, портянки блистали на мне,
Московские шлюхи ласкались во тьме.

(3:32)(А. С.). - Щас мы исполним еще одну балладу.
Один воинственный вассал,
Вокруг весь замок обошел.
И ничего там не нашел,
И в книгу жалоб написал он.

Там граф с графиней были в сделке,
Граф поломал графине брошку.
И, чтоб не мучалась, о, крошка,
Купил губную ей гармошку.

Там на поляне среди маков,
Художник ставил деву в позу.
Намалевал её, как розу,
Картину лаком покрывал он.

Три футболиста снявши бутсы,
Они там с девками гуляют.
И ничего они не знают,
А дальше тренер не пускает.

Стиль баттерфляй на водной глади,
Продемонстрируют две девы.
Они сегодня в Ленинграде,
Плывут направо и налево.

И, разогнавши вражью рать,
Три мушкетера стали кушать.
И захотелось им послушать,
Как д’Артаньян им будет врать.

Графиню граф держал в узде,
И бил её он по субботам.
Он отбивал у ней охоту,
К английской верховой езде.

Король семнадцатый Луи,
Велел отрезать всем по пальцу.
За то, что бедные страдальцы,
Свои перчатки пропили.

Один воинственный вассал,
Вокруг весь замок, пардон, обоссал.
И ничего там не нашел,
И в книгу жалоб написал он.

(5:01)(А. С.). - А щас, я песню посвящаю - и Жоре, и его жене, и Виктору. Называется - «Каторжанин».
Весна наступает, как в сказке старинной,
И звёзды умазаны в голубой небосвод.
Как хочется слышать мне трель соловьиной,
И видеть богатые виды природ.
Как хочется слышать мне трель соловьиной,
И видеть богатые виды природ.

Так давай же подружим с тобой хоть немного,
Отпитое сердце в душе не согреть.
Оно заблудилось, не зная дороги,
Так прошу, отвечай, отвечай поскорей.
Оно заблудилось, не зная дороги,
Так прошу, отвечай, отвечай поскорей.

Ответить не хочешь - пиши пару строчек,
А может, ты связана с кем-то другим.
А может, ты злишься, и знаться не хочешь,
Так давай по серьёзному поговорим.
А может, ты злишься, и знаться не хочешь,
Так давай по серьёзному поговорим.

Не бери во внимание, что я каторжанин,
Мужские ведь чувства, таятся в груди.
А я утомлённый тоской и тревогой,
Осталось немного ещё впереди.
А я утомлённый тоской и тревогой,
Осталось немного ещё впереди.

Весна наступает - вся жизнь оживает,
И птички из дальних краёв прилетят.
Но вечер весенний всю кровь будоражит,
И слышатся звонкие песни ребят.
Но вечер весенний всю кровь будоражит,
И слышатся звонкие песни ребят.

Не бери во внимание, что я каторжанин,
Мужские ведь чувства, таятся в груди.
А я утомлённый тоской и тревогой,
Осталось немного ещё впереди.
А я утомлённый тоской и тревогой,
Осталось немного ещё впереди.

(2:32)(В. К. поет).
Давным-давно, на Севере далеком,
Хотя и сам не знаю почему?
Я был влюблен, влюблен я был жестоко,
Тебя пацаночка забыть я не могу.
Я был влюблен, влюблен я был жестоко,
Тебя пацаночка забыть я не могу.

Так, где же ты, любимая пацанка,
Так, где же ты, в каких теперь краях?
Я вспоминаю те маленькие груди,
И ножки стройные в шевровых сапожках.
Я вспоминаю те маленькие груди,
И ножки стройные в шевровых сапожках.

Пройдут года и пролетят минуты,
Как пролетела твоя любовь ко мне.
И ты отдашься уже другому в руки,
Забудешь ласки, что я дарил тебе.
А ты отдашься уже другому в руки,
Забудешь ласки, что я дарил тебе.

Прощай, прощай, любимая пацанка,
Хотя ты женщина, но ты ещё дитя.
А милая, любимая пацанка,
Ребёнок взрослый, но я люблю тебя.
А милая, любимая пацанка,
Ребёнок взрослый, но я люблю тебя.

Давным-давно, на Севере далеком,
Хотя и сам не знаю почему?
Я был влюблен, влюблен я был жестоко,
Тебя пацаночка забыть я не могу.
Я был влюблен, влюблен я был жестоко,
Тебя пацаночка забыть я не могу.

(2:29)(В. К. поет).
Где слова, где слова отыскать мне такие,
Чтобы ими тебя отогреть навсегда.
Чтобы сердце твоё всё покрытое льдом,
Отогрелось, чтоб ты была со мною.
Чтобы сердце твоё всё покрытое льдом,
Отогрелось, чтоб ты была со мною.

Знать так рано, так рано познала ты любовь,
А любовь, знать была безответною.
И на сердце твоём полегли холода,
Что ж мне делать, родная, с тобою.
И на сердце твоём полегли холода,
Что ж мне делать, родная, с тобою.

Ты мила, так со мной, ты смеёшься под час,
Но в душе твоей знаю я холод.
Как жалею родная порою о том,
Что теперь для тебя я не молод.
Как жалею родная порою о том,
Что теперь для тебя я не молод.

Ты послушай меня, своим сердцем клянусь,
Весь живу я в мечтах лишь с тобою.
Не поэт, я, но кровью своей распишусь,
Что я буду лишь счастлив с тобою.
Не поэт, я, но кровью своей распишусь,
Что я буду лишь счастлив с тобою.

(4:06)(В. К.). - Частушки – припиздушки.
(А. С. поет).

Меня милый прижимал, стоя у завалинки,
Я смеялась и сала ему на белы валенки.
(В. К.). - Сык, Сык!
Пардон! Гран мерси! Здрасте! спасибо!
Пардон! Гран мерси! Здрасте! спасибо!

Моя милка плясала, и в ботинки нассала.
Ах, ты, мать твою яти!
(В. К.). - Вот, курва!
В чем же мне домой идти?
Пардон! Гран мерси! Здрасте! спасибо!
Пардон! Гран мерси! Здрасте! спасибо!

Мандавошка на хую высунула голову,
Поебите, кто-нибудь, умираю с голоду!
Пардон! Гран мерси! Здрасте! спасибо!
Пардон! Гран мерси! Здрасте! спасибо!

Оп-па, да, гопа, с пиздой срослася жопа,
Этого не может быть, промежуток должен быть.
Пардон! Гран мерси! Здрасте! спасибо!
Пардон! Гран мерси! Здрасте! спасибо!

Самолет над факт летит, Солженицын в нем сидит.
Вот, те, нате, хуй в томате, он, встречая, говорит.
Пардон! Гран мерси! Здрасте! спасибо!
Пардон! Гран мерси! Здрасте! спасибо!

Сидит Ванька на крыльце, с выраженьем на лице.
Выражает то лицо, чем садятся на крыльцо.
Пардон! Гран мерси! Здрасте! спасибо!
Пардон! Гран мерси! Здрасте! спасибо!

Помидоры, помидоры, помидоры, овощи,
Пизда едет на кобыле, хуй на скорой помощи.
Пардон! Гран мерси! Здрасте! спасибо!
Пардон! Гран мерси! Здрасте! спасибо!

На горе собака лает, под горой щенок ворчит,
Жена мужа схоронила, из могилы хуй торчит.
Пардон! Гран мерси! Здрасте! спасибо!
Пардон! Гран мерси! Здрасте! спасибо!

Мамка плачет, тятька плачет, бабка с дедкой мечется,
Сдали девку в комсомол, а она минетчица.
Пардон! Гран мерси! Здрасте! спасибо!
Пардон! Гран мерси! Здрасте! спасибо!

Мы придумали забаву, вроде состязания,
(В. К.). - Игру, игру!
На пиздёнках пересвисты, на хуях вязание.
(В. К.). - Ни хуя себе игра?!
Пардон! Гран мерси! Здрасте! спасибо!
Пардон! Гран мерси! Здрасте! спасибо!

Тракторист, тракторист, положили меня под низ,
А я лягу, погляжу, хорошо ли я лижу.
Пардон! Гран мерси! Здрасте! спасибо!
Пардон! Гран мерси! Здрасте! спасибо!

Я в концертный зал попала, слушала Бетховена,
Только зря время пропало, ну, блядь, и хуёвина!
(В. К.). - Хуёвина!
Пардон! Гран мерси! Здрасте! спасибо!
Пардон! Гран мерси! Здрасте! спасибо!

Как в аникинском колхозе, ебут девок на навозе,
Их ебут, они пердят, брызги в стороны летят.
Пардон! Гран мерси! Здрасте! спасибо!
Пардон! Гран мерси! Здрасте! спасибо!

Я сосала давеча, у Ивана Савича,
Он на вид холенинький, а на вкус солененький.
(В. К.). - Как огурчик!
Пардон! Гран мерси! Здрасте! спасибо!
Пардон! Гран мерси! Здрасте! спасибо!
Пардон! Гран мерси! Здрасте! спасибо!
Пардон! Гран мерси! Здрасте! спасибо!

(3:38) (А. С.). - «Она была первой».
Она была первой, первой, первой,
В Крае Архангельском в кабаках.
Она была стервой, стервой, стервой,
С лаком серебряным на коготках.
Она была стервой, стервой, стервой,
С лаком серебряным на коготках.

Что она думала, дура, дура?
Кто был действительно ею любим?
Туфли из Гавра, бюстгальтер из Дувра,
И комбинация из Филиппин.
Туфли из Гавра, бюстгальтер из Дувра,
И комбинация из Филиппин.

Когда она павой, павой, павой,
С рыжим норвежцем шла в ресторан.
Муж её падал, падал, падал,
На вертолете своём в океан.
Муж её падал, падал, падал,
На вертолете своём в океан.

Что же ты стихла, танцуй, улыбайся,
Чудится ночью тебе, как плывёт.
Мраморный айсберг, айсберг, айсберг,
Ну, а внутрях его тот вертолет.
Мраморный айсберг, айсберг, айсберг,
Ну, а внутри его тот вертолет.

Что же ты ищешь, разгула, разгула,
Что же ты ищешь, взглядом слепым?
Туфли из Гавра, бюстгальтер из Дувра,
И комбинация из Филиппин.
Туфли из Гавра, бюстгальтер из Дувра,
И комбинация из Филиппин.

Она была первой, первой, первой,
В Крае Архангельском в кабаках.
Она была стервой, стервой, стервой,
С лаком серебряным на коготках.
Она была стервой, стервой, стервой,
С лаком серебряным на коготках.

(1:56)Ты мне не снилась, в моих глазах,
С такой красивой я не в ладах.
(А. С. и В. К. вместе поют).
Зачем так сразу, ведь пропаду,
И страх и радость, с ума сойду.
Лала, лала, лала, лала,
Лала, лала, лала, лала,

Соленый ветер в твоих губах,
Всё без запрета в твоих глазах
(А. С. и В. К. вместе поют).
Зачем так сразу, ведь пропаду,
И страх и радость, с ума сойду.
Лала, лала, лала, лала,
Лала, лала, лала, лала.

Тревожна станет за рамой ночь,
А ты уходишь наивно прочь.
Зачем так уходишь, ведь пропаду,
И страх и радость, с ума сойду.
(А. С. и В. К. вместе поют).
Зачем уходишь, ведь пропаду,
И страх и радость, с ума сойду.
Лала, лала, лала, лала,
Лала, лала, лала, лала.

Ты мне не снилась, в моих мечтах,
С такой красивой я не в ладах.
(А. С. и В. К. вместе поют).
Зачем так сразу, ведь пропаду,
И страх и радость, с ума сойду.
Зачем так сразу, ведь пропаду,
И страх и радость, с ума сойду.

(1:05) (А. С.). - Жора, я сейчас тебе расскажу анекдот, пока у меня чуть-чуть пальцы отдохнут. Это из серии классических анекдотов – театральных.
Идет балет «Лебединое озеро». А, в первом ряду сидит онанист, который по вечерам онанирует с главным действующим лицом, после окончания спектакля. И, вот, э-э, кончается первое отделение, он забегает к нему из-за кулисы, и говорит:
- Вальдемар! Я не могу! Ты так вальсировал, такие делал пассе! Такие делал вольтажи! Подрочи мне, пожалуйста, я не могу!
Он говорит:
- Сашхен! Как тебе не стыдно!? Здесь же публика! Оркестр к тому же! Как это можно?
Он говорит:
- Публика за занавесью, оркестр знает, что мы с тобой по вечерам балуемся! Подрочи, я не могу! Ты меня возбудил!
Он говорит:
- Ну, ладно! Уговорил!
Он берет, подрочил ему, и кончил прямо в ладошку. И, Сашхен так раз через голову, и дирижеру прямо на лысину. Дирижер так пощупал лысину, на кончик носа:
- Ой! Кажется, кто-то кончил?
В это время первая скрипка снимает очки, и говорит:
- И не удивительно, Макс Аронович! Вы и дирижировали, как пизда!
(В. К. смех).


(1:49) (А. С.) - А, вот, ещё один анекдот из серии Одесских.
Итак, Одесса, Дерибасовская, тысяча восемьсот девяносто восьмой год. Моня идет по Дерибасовской, смотрит, в доме номер тринадцать публичный дом. Ну, он таки заходит в этот публичный дом. Ему бандерша дает альбомчик. Он листает этот альбомчик. Одна стоит - француженка - двадцать рублей, негритянка - тридцать, полячка - червонец, русская - пятерка, а у него трёшка всего. Он подходит к бандерше, говорит:
- Шо такое? Шо у Вас такие за дикие цены? Но я тоже хочу побаловаться, а у меня всего лишь трёшник в кармане?
Она говорит:
- За трёшку, можно только меня!
Ну, он говорит:
- Хорошо!
Ну, вот, они побаловались всё такое, Моня ушел довольный.
Двадцать второй год, НЭП. Моня идёт опять по этой Дерибасовской. Смотрит в доме номер тринадцать уже вместо публичного дома - швейная мастерская. Он таки заходит туда, смотрит в швейной мастерской все сидят бывшие там эти девочки, шьют кальсоны для нашей доблестной армии. А Бандерша сидит за кассой. Моня подходит к ней и говорит:
- Здравствуй, тетя Софа!
- Здравствуйте! Кто Вы такой?
Он говорит:
- Вы помните тысяча восемьсот девяносто восьмой год, какие были времена? Таки в этом доме был публичный дом, и мы с Вами так хорошо побаловались?
Она говорит:
- Господи, Боже мой! Аарон Петрович, какие разговоры, после восьми обысков! Конечно, помню!
Орёт на всю мастерскую:
- Моня!
В это время таки выходит такой амбал, здоровый, метра два ростом, волосатую грудь почесывает, на плече у него обезьянка.
Он говорит:
- Познакомься, пожалуйста, это твой папа!
Моня подходит, и начинает долго, и нудно его бить. Бьёт его десять минут - он молчит. Двадцать минут - он молчит. Пол часа прошло, когда он уже стал собирать эти душки и стекла после очков. Поднимает на него глаза, и говорит:
- Послушай, Моня! Какой же ты все же поц! Ведь ежели у меня было тогда тридцать рублей - ты был бы негром!». (Смех В. К.).


(2:31) (А. С.). - А, я слышал песню, её Рубашкин поет «Помню нас осенней поздней ноченькой», а вот в Одессе там чуть-чуть изменены слова и по-другому немножко поют и мотив, поэтому я спою, как в Одессе слышал.
Это дело было поздней осенькой,
С неба мелкий дождик моросил.
Шёл парнишка пьяною походкою,
Тихо плакал и о ней грустил.
Шёл парнишка пьяною походкою,
Тихо плакал и о ней грустил.

Ой, играй, гитара семиструнная,
Пой, подруга верная моя!
В жизни я любил одну лишь девушку,
Да и то была мне неверна.
В жизни я любил одну лишь девушку,
Да и то была мне неверна.

Незаметно пара показалася,
Не поверил я своим глазам.
Шла она, к другому прижималася,
И уста тянулися к устам.
Шла она, к другому прижималася,
И уста тянулися к устам.

Хмель мою покинула головушку,
Из кармана выхватил наган.
Выстрелил семь раз в свою зазнобушку,
А в ответ услышал: - Хулиган!
Выстрелил семь раз в свою зазнобушку,
А в ответ услышал: - Хулиган!

Эх, зачем былое вспоминается?
Эх, зачем тоска волнует грудь?!
Пой, гитара! Плачь, гитара милая!
Что прошло, того уж не вернуть!
Пой, гитара! Плачь, гитара милая!
Что прошло, того уж не вернуть!

(4:29) (В. К. поет).
Мы теперь уходим понемногу,
В ту страну, где тишь и благодать.
Может быть, и мне скоро в дорогу,
Бренные пожитки собирать.

Милые розовые ручки,
Ты, земля и выровнены песни.
Перед этим, словом уходящим,
Я не в силах скрыть своей тоски.
Милые розовые ручки,
Ты, земля и выровнены песни.
Перед этим, словом уходящим,
Я не в силах скрыть своей тоски.

Слишком я любил на этом свете,
Все что душу облетает прочь.
Мир осинам, что, раскинув ветви,
Загляделись в розовую волю.

Много дум я в тишине продумал,
Много песен про тебя сложил.
И на этой на земле угрюмой,
Счастлив тем, что я нашел тебя.
Много дум я в тишине продумал,
Много песен про тебя сложил.
И на этой на земле угрюмой,
Счастлив тем, что я нашел тебя.

Счастлив тем, что делал, даже очень,
Мял цветы, валялся на траве.
И зверье, как братьев наших меньших,
Никогда не бил по голове.

Знаю я, что не цветут там в чаще,
Не звенит лебяжий веерок,
Оттого пред сонмом уходящим,
Я всегда испытывал любовь.

Знаю я, что в той стране не будет,
Этих не златящихся во мгле.
Ах, как все же дороги мне люди,
Что же будь со мною на земле.

(1:39) (В. К. поет).
Замужней дамочке в глаза мы пыль пускали,
Пускал, Аркашка, пускал и я.
И от мужей в одних кальсонах убегали,
Сначала, друг мой, Аркашка, потом я.
И от мужей в одних кальсонах убегали,
Сначала, друг мой, Аркашка, потом я.

Одну мы девушку кормили шоколадом,
Кормил, Аркашка, кормил и я.
А денег не было, арапа заправляли,
Сначала, друг мой, Аркашка, потом я.
А денег не было, арапа заправляли,
Сначала, друг мой, Аркашка, потом я.

А, через год она уже мамаша,
Любил, Аркашка, любил и я.
А, кто ж из нас, является папаша?
Не то, друг мой, Аркашка, потом я.
А, кто ж из нас, является папаша?
Не то, друг мой, Аркашка, потом я.

Растут детишки, а мы их учим,
Учил Аркашка, учил и я.
А подрастут они - по шее мы получим,
Сначала, друг мой, Аркашка, потом я.
И, подрастут они, по шее мы получим,
Сначала, друг мой, Аркашка, потом я.

(1:58) (В. К. поет).
Месяц мордой полощется в луже,
В небе светит лиловый сапфир.
Я торчу, никому здесь не нужен,
Позабытый под кайфом один.
Я торчу, никому здесь не нужен,
Позабытый под кайфом один.

В нашей жизни хорошего мало,
Наша жизнь отгорит в кабаке.
Даже та, что любила, - перестала,
Улыбаться при встрече тебе.
Даже та, что любила, - перестала,
Улыбаться при встрече тебе.

Ах, зачем же меня ты не любишь,
Разве можно за это ругать.
Что на этой шмальной, на планете,
Родила меня, бедная мать.
Что на этой шмальной, на планете,
Родила меня, бедная мать.

Вот, торчу я на травке, курю я,
Вот, сижу я на травке, курю.
И давлюсь во всю душу от смеха,
Свою песню про план я курю.
И давлюсь во всю душу от смеха,
Свою песню про план я пою.

И на этом, друзья, я кончаю,
И гитара моя не звенит.
Вам открыта дорога большая,
Ну, а мне только план лишь курить.
Вам открыта дорога большая,
Ну, а мне только план лишь курить.

(2:45) (А. С.). - И еще одни частушки – нескладушки.
Ты не жми меня к березе, это вовсе не к чему,
Ты не думай я не дура, вот, поженимся - тады.
Оп-па, оп-па, зелёная ограда,
Девки выебли попа, так ему и надо!

Дорогой наш председатель, мы с тобой приятели,
Помнишь, как в запрошлым летом, трактор жопой пятили.
Оп-па, оп-па, зелёная ограда,
Девки выебли попа, так ему и надо!

Как по Финскому заливу, хуй на палочке плывет,
Пизда в беленьких оборках по бережку идёт.
Оп-па, оп-па, зелёная ограда,
Девки выебли попа, так ему и надо!

На мосту стоял прохожий, на ебёну мать похожий,
Вдруг откуда не возьмись, появился в рот ебись.
Оп-па, оп-па, зелёная ограда,
Девки выебли попа, так ему и надо!

Я иду, она лежит, коробка скоростей,
Давай милка поебёмся для развития костей.
Оп-па, оп-па, зелёная ограда,
Девки выебли попа, так ему и надо!

У моей у милой, колокольчик над пиздой,
Она ходит, семенит, колокольчиком звенит.
Оп-па, оп-па, зелёная ограда,
Девки выебли попа, так ему и надо!

С неба дождичек идёт, ветка к низу клонится,
Парень девушку ебёт, хочет познакомиться.
Оп-па, оп-па, зелёная ограда,
Девки выебли попа, так ему и надо!

На горе стоит машина, под горой ебут Максима,
Оттащите, кто-нибудь, не то Максима заебут.
Оп-па, оп-па, зелёная ограда,
Девки выебли попа, так ему и надо!

Пароход плывет по Каме, травка зеленеется,
Бабка едет без билета, на пизду надеется.
Оп-па, оп-па, зелёная ограда,
Девки выебли попа, так ему и надо!

Я на Севере была, золото капала,
Если б не моя пизда, с голоду пропала.
Оп-па, оп-па, зелёная ограда,
Девки выебли попа, так ему и надо!

Мимо нашего окна пронесли покойника,
У покойника стоял выше подоконника.
Оп-па, оп-па, зелёная ограда,
Девки выебли попа, так ему и надо!

(4:00) (А. С.). - «Прощай, прощай, любовь моя»
Прощай, прощай, любовь моя, прощай,
Не в силах больше я скрывать печаль.
Как капля в море растворюсь в толпе,
И ты не вспомнишь больше обо мне.
Как капля в море растворюсь в толпе,
И ты не вспомнишь больше обо мне.

Больше не радует меня весна,
Но виновата в этом ты сама.
Зачем ждала, зачем клялась в любви,
Но были ложны все слова твои.
Зачем ждала, зачем клялась в любви,
Но были ложны все слова твои.

Прощай, прощай, любовь моя, прощай,
Не в силах больше я скрывать печаль.
Не целовать мне больше губ твоих,
Я буду только вспоминать о них.
Не целовать мне больше губ твоих,
Я буду только вспоминать о них.

По аллеям тенистого парка,
С пионером гуляла вдова.
Пионера вдове стало жалко,
И она пионеру дала.
Пионера вдове стало жалко,
И она пионеру дала.
Пионеру вдова, пионеру дала,
Объясните, друзья, этот факт.
Потому что из нас, каждый молод сейчас,
В нашей юной прекрасной стране.
Потому что из нас, каждый молод сейчас
В нашей юной прекрасной стране.

Засунул я отмычку, в ту узенькую дверь,
Соцки - Высоцки, двое патрулей.
Взяли мене за руки, и на хуй из дверей.
Ведут меня по городу, мимо кабака,
Стоит моя халявая, ручки под бока.
- Сиди, ты, ты, мой голубчик, сиди и не горюй,
А вместо передачки, на вот тебе хуй!

Из ресторана вышла блядь,
Глаза её посоловели.
Сказала: - В рот меня ебать!
И села срать среди панели.

(В. К. поёт).
Сказал Лягавый, и теперь,
Ему заткнули хуем глотку.
А старый цыган, сняв портки,
На тротуаре бил чечетку.

(2:07)Поезд в белой дымке от тумана,
Над рекой промчался как стрела.
Помню эти чудные каштаны,
Где с тобой гуляли до утра.
Помню эти чудные каштаны,
Где с тобой гуляли до утра.

Написал тебе я много писем,
Но ты, не читая, их рвала.
Так зачем в саду, срывая листья,
Ты тогда со мною рядом шла?
Так зачем в саду, срывая листья,
Ты тогда со мною рядом шла?

Ты меня, наверно, разлюбила,
И к каштанам больше не придёшь.
И в саду с другим встречаться больше,
И с каштана веточку сорвёшь.
И в саду с другим встречаться больше,
И с каштана веточку сорвёшь.

Год пройдёт, а может быть, полгода;
Я тебя не буду вспоминать.
Лишь каштан запомнит наши встречи,
Где тебя я начал целовать.
Лишь каштан запомнит наши встречи,
Где тебя я начал целовать.

Поезд в белой дымке от тумана,
Над рекой промчался как стрела.
Помню эти чудные каштаны,
Где с тобой встречались до утра.
Помню эти чудные каштаны,
Где с тобой гуляли до утра.

(2:22) (В. К. поет).
Под окном черемуха, расцветает белая,
А в душе мне слышится, голос твой, любимая.
А в душе мне слышится, голос твой, любимая.

Что со мной случилося, сам не понимаю я,
Что подушку жесткую, к сердцу прижимаю я.
Что подушку жесткую, к сердцу прижимаю я.

Вейся песня звонкая, вылей трель унылую,
В темноте мне кажется, я обнимаю милую.
В темноте мне кажется, я обнимаю милую.

Под окном черёмуха, вся в сиянии месяца,
Знаю я любимая, мы с тобой не встретимся.
Знаю я любимая, мы с тобой не встретимся.

Пейте, пойте в юности, бейте в жизнь без промаха,
Все равно любимая, отцветёт черёмуха.
Все равно любимая, отцветёт черёмуха.

(6:36) (А. С.). - А ну и по этому поводу спою песню про евреев.
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Говорят Хемингуэй, по анкетам был еврей,
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Говорят, что Аджубей в детстве тоже был еврей,
Евреи, евреи, пролезли в Аджубеи!
Писатель Горький Алексей, был остроумнейший еврей,
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Говорят, что и в хоккее появляются евреи,
Посмотри на вратарей, что ни маска, то, блядь, еврей!
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
А, вот, гроссмейстер Петросян, отец - армян, и мать - армян!
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Генерал Пендыхуэй, так тот уж в принципе еврей,
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Пастернак и сельдерей, что не овощ, то еврей,
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Спутник мчится по орбите с перигея в апогей,
В нем кронштейн летит прибитый - первый в космосе еврей,
Ура! Евреи, евреи, кругом одни евреи!
В зоопарке у дверей, слон, так тот чуваш, а, вот, лев - еврей,
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
А ты, Лысенко, не робей, сознавайся, что еврей,
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Вот, даже наш чудесный МХАТ, стал чуть чуточки порхат,
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Пришел к врачу как-то полечить чирей, сам еврей, и врач еврей,
Евреи, собрались, собрались все евреи!
Даже взять зубных врачей, тут еврей, и там еврей,
Не будь самих, понимаете, таких жидов,
Все б ходили без зубов!
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Вот, если в кране нет воды,
Так воду выпили, кто б Вы, думали?
(В. К.) - Жиды!
Жиды!
(В. К.) - Жиды! Жиды! Жиды!
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Захожу я в бакалею, сыру нет, одни евреи,
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Захожу я в галантерею, шерсти нет и нет евреев,
Евреи, где? Говорят в Одессе все евреи!
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Шарль де Голь в Париже рос, у него с намеком нос,
Но, одесситы мне говорят: - Это же наш...
(В. К.) - Это же наш жид, еврейский жид! Хи-хи!
Ой! Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Счастье как-то улыбнулось мне в одну из лотерей,
Выиграл рубль я, а «Волгу» выиграл, господи, мой сосед, еврей!
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Вот, Ванька сторож у дверей, хоть курносый, но еврей,
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
В Третьяковке старый жид, молодому говорит:
- Вот, видишь трёх богатырей, так в центре - Муромец - еврей!
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
В жаркой Африке народы, есть и жиденькой породы,
Для примера, вот, пигмей, хоть и черный, но еврей!
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Даже птичка воробей, по повадкам, как еврей,
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Лучший комик из евреев, артист Евгений Евстигнеев,
Тот, что во МХАТе, говорят.
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Док Бернард, что негру Мей, раз вынул сердце из грудей,
По нему узнал, что Мей просто черный был еврей.
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Вот, Спартак, команда так, один еврей, и, тот мудак,
Ведь Черноморец из жидов, вот, Вам, пример для мастеров!
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
На мехмате стук дверей, ушел последний из еврей,
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
В космос Мойши не летают, их с земли не выпускают,
Где гарантия, что жид, с космоса не убежит,
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Средь ученных и врачей, каждый пятый не еврей,
Ну, остальные, сами понимаете,
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
В доброй сказке про зверей, Айболит и Бармалей,
Во, блядь, загадка для детей, кто ж из них двоих еврей,
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
В мире нет, бойца смелей, чем напуганный еврей,
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
От Курил и до Карпат, еврей еврею друг и брат,
Еврею, евреи, кругом одни евреи!
Шанкр вместе с гонореей тоже выдумал еврей,
Только зачем, вот, не понятно еврею нимб!
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Ну, друз ним... Ну, и, друзья же, брат, у меня русских нет,
Почти не хуя, евреи,
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Это что ж за наказанье, ну, куда не погляжу,
Раньше признак - обрезанье, теперь повязка на глазу.
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Сыр Рокфор, что на витрине, средь сыров всех стал модней,
Завопили в магазине: - Он и пахнет, как еврей!
Евреи, евреи, кругом одни евреи!
Евреи, блядь, евреи, блядь, кругом одни евреи!

(0:59)Повстречал я девчонку смешную,
Да, к тому же ещё озорную,
Я ей слово, она мне десять в ответ.
Я в любви ей признался однажды,
А, она мне: - Это не важно! Любишь ты меня или нет!
Я ей в любви признался однажды,
А, она мне: - Это не важно! Любишь ты меня или нет!

Если б ты был выходец с романа,
Или был похож на д’Артаньяна,
Вот, такого можно полюбить.
Отрастил я усы и бородку,
Изменил свою походку,
А она смеётся надо мной.
Отрастил я усы и бородку,
Изменил свою походку,
А она смеётся надо мной.

(0:39) (В. К.) - Жора! Вот и прошла наш… пора нам расставаться. Мы благодарим тебя за то, что ты внимательно будешь слушать, то, что было сделано в этом концерте. Мы очень устали, хочим щас отдохнуть. Ещё раз, большое спасибо! И привет всем херсонским любителям песни. Всего Вам доброго!

Итого: 1 час 26 минут 07 секунд.
ailari вне форумаМужчина  
Вверх
Ответ

Навигация
Вернуться   Музыкальный Огонек > Форум > РУССКИЙ ШАНСОН, АВТОРСКАЯ, ВОЕННАЯ ПЕСНЯ > Русский шансон > О жизни и творчестве исполнителей > Стенограммы всех записей А. Северного и тексты песен

Опции темы

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.







Текущее время: 22:39. Часовой пояс GMT +4.

    Для правообладателей -Обратная связь    Главная   Форум    Архив    Вверх 

Индекс цитирования Яндекс.Метрика

Copyright ©2004 - 2024, Музыкальный огонек - Русский шансон.

Powered by vBulletin® Version 3.8.9
Copyright ©2000 - 2024, vBulletin Solutions, Inc. Перевод: zCarot