Главная Форум Регистрация Поиск Сообщения за день Все разделы прочитаны Календарь Правила форума Наше радио

Вернуться   Музыкальный Огонек > КЛАССИКА, ДЕТСКИЕ, РАДИО > Детские, опера, балет, классика, радио > О жизни и творчестве исполнителей


Улыбнитесь
Сказка: Жили-были дедушка и бабушка. И была у них курочка Ряба. И снесла курочка яичко, не простое - а золотое... Дедушка удивился. Бабушка тоже удивилась. А петушок не удивился. Он пошел и индюку морду набил.

Ответ
 
Опции темы
Старый 24.10.2014, 21:45   #1
pradedushka
Почтенный
 
Аватар для pradedushka
 
Группа: V.I.P.
Регистрация: 23.05.2005
Последний визит: 17.05.2020
Сообщений: 312
Поблагодарил(а): 709
Поблагодарили: 2,618

Имре Кальман - император оперетты.

Здравствуйте, уважаемые форумчане.
Эту статью я помещаю 24 октября в памятный день любителям оперетты.
24 октября – удивительная дата. В этот день, как в одну точку, сошлись судьбы двух людей, имена которых неразрывно связаны с таким музыкально-театральным жанром, как оперетта. Это Имре Кальман и Ференц Легар, два выдающихся венгерских композитора. Первый из которых родился 24 октября 1882 года. А второй, спустя 66 лет, в 1948 году, в этот же самый день – умер.

Имре Кальман - император оперетты.

[IMG]RL=http://www.radikal.ru][/URL][/IMG]
Вряд ли среди нас найдется хоть один человек, который остался бы равнодушным к музыке, звучащей во время исполнения веселой оперетты. Жизнерадостная, искрящаяся, таящая в себе задор и веселье, порой перемежающаяся с легкой грустью, эта музыка уже долгие годы сопровождает нас. Кто-то смог посмотреть и послушать именитых артистов оперетты с экрана кино или телевизора, а кому-то довелось прикоснуться к прекрасному и увидеть вживую выдающихся артистов в театрах. Уверен, что любой, кто хоть раз услышал оперетту, навсегда останется ее поклонником.
Можно сказать, что оперетта, как жанр музыкального искусства, появилась совсем недавно.
Как гласит "Википедия" - оперетта (итал. operetta, дословно маленькая опера) — театральное представление, в котором отдельные музыкальные номера чередуются с диалогами без музыки. Оперетты пишутся на комический сюжет, музыкальные номера в них короче оперных, в целом музыка оперетты носит лёгкий, популярный характер, однако наследует напрямую традиции академической музыки.

Официальным днем рождения оперетты считается 5 июля 1855. В этот день Жак Оффенбах открыл свой маленький театр «Буфф-Паризьен» в Париже, на Елисейских полях. Оффенбах был превосходный театральный композитор — динамичный, жизнерадостный, блестящий и элегантный.
Жак Оффенбах
Хотя близкие к жанру оперетты постановки случались и до него (например, у Флоримона Эрве), но, по общему признанию, именно он создал оперетту как художественное целое и определил важнейшие признаки жанра.
Среди французских композиторов, писавших музыку к опереттам следует упомянуть кроме Оффенбаха еще несколько имен -Шарль Лекок, Эдмон Одран (сначала составивший себе имя как композитор церковной музыки, затем имевший блестящий успех своими опереттами), Робер Планкетт, Флоримон Эрве (с хорошо известной нам «Мадемуазель Нитуш» и ряд других композиторов.
Французская оперетта стала мощным катализатором развития этого музыкального направления в других европейских странах. Конечно, в первую очередь мы должны упомянуть венскую оперетту.
Венская классическая оперетта начинается с Иоганна Штрауса, чей дар к созданию проникновенных, благородных мелодий проявился в 479 произведениях.

Иоганн Штраус-сын
Штраус впервые обратился к музыкально-театральному жанру в возрасте 46 лет (как говорят, по совету Оффенбаха), будучи уже всемирно известным композитором, автором бессмертных вальсов. После двух успешных, но не слишком выдающихся опытов («Индиго и сорок разбойников», и «Римский карнавал».) Штраус создал настоящий шедевр, высочайшее достижение в жанре оперетты — «Летучую мышь» . К венской школе относятся и такие композиторы, как - Франц фон Зуппе, Карл Миллёкер, Карл Целлер, Карл Цирер (одно время он считался достойным соперником Иоганна Штрауса-младшего).
Конечно, нельзя здесь не упомянуть такого маэстро, как - Франц Легар. В музыкальном отношении легаровское творчество — вершина жанра оперетты. По глубине, выразительности, мелодическому богатству Легар не имеет себе равных в оперетте; его произведения, особенно поздние, вполне сравнимы с лучшими образцами оперного искусства. Достаточно назвать только такие его произведения, как -«Весёлая вдова», «Граф Люксембург» , «Цыганская любовь» . Эти оперетты не просто известны широким слоям мировой общественности, но и горячо любимы.
Оперетта в Россию пришла довольно поздно. До XX века оригинальной русской оперетты практически не было. В это время отечественная сценическая музыкальная комедия в России развивалась в жанре водевиля.
Основное развитие оперетты , как музыкального жанра в России произошло уже в советское время. Основоположниками советской оперетты считаются композиторы Николай Михайлович Стрельников (самая известная его оперетта - «Холопка» и
«Чайхана в горах») и Исаак Осипович Дунаевский. Созданная Дунаевским в 1947 году оперетта «Вольный ветер» до сих пор пользуется большой популярностью.
Конечно нельзя не упомянуть таких композиторов, как Юрий Милютин с его хорошо известными опереттами - «Девичий переполох» , «Трембита» , «Поцелуй Чаниты» , «Цирк зажигает огни» . Многие из них стали более доступны населению, благодаря их экранизации.
Кто из нас не напевал мелодии из популярной оперетты Константина Листова «Севастопольский вальс» .
Не буду перечислять и других известных советских композиторов, активно работавших над созданием оперетт.
Целью сегодняшней статьи была задача познакомить тех читателей (вероятно, таких немного), кому было не знакомо имя гениального творца оперетт, получившего мировое признание. Вот об этом человеке и пойдет сегодняшний разговор. Итак -
ИМРЕ КАЛЬМАН
Есть в Венгрии на южном побережье хорошо известного озера Балатон небольшой городок -Шиофок (Siofok) в 106 километрах от Будапешта.

герб города Шиофок
Город стоит в месте, где из Балатона вытекает река Шио, соединённая с помощью Шиофокского канала с Дунаем. Город получил своё имя по названию этой реки. Городок небольшой, по данным на 2004 год его населяло 23 718 человека.

город Шиофок
Город-курорт знаменит большим количеством популярных пляжей на так называемых Золотом и Серебряном берегах, разделённых рекой Шио.
Каждое лето в течение двух месяцев здесь проходит фестиваль оперетты, во время которого можно увидеть выступления известных исполнителей — как венгерских, так и из других европейских стран. Символом Шиофока считается водонапорная башня, расположенная на центральной площади города.
Но , конечно, Шиофок знаменит прежде всего тем, что здесь родился знаменитый Имре Кальман. Это знаменательное событие произошло 24 октября 1882 года. Вне всякого сомнения больше всех радовался этому событию отец младенца - Карл Коппштейн. При рождении мальчик получил имя - Эммерих.
(Возможно , что это было связано с тем, что в Европе определенную роль сыграл возведенный в ранг святых - святой Эммерих, сын короля Венгрии Стефана).
В то время , когда родился будущий композитор, Шиофок был просто деревней, живописно расположенной на берегу одного из самых красивых озер в Европе.
В семье был длительный спор - какого числа все-таки родился Эммерих?
К моменту появления ребенка на свет в доме Коппштейнов собралась вся родня. Один из дядюшек малыша считал, что мальчик родился пять минут первого ночи 25 октября. Отец же малыша считал по своим часам, что мальчик родился в тот момент, когда на его часах было 23 часа 59 минут еще 24 октября. Мнение отца перевесило. Таким образом днем рождения Имре было признано 24 ноября 1882 года.

Отчий дом Имре Кальмана в Шиофоке

(Вновь нашел, что в некоторых статьях указана дата рождения композитора - 24 ноября. А ведь достаточно заглянуть на сайт города Шиофок или , по крайней мере, на сайт Википедии).
Карл Коппштейн был к этому времени достаточно состоятельным , как нынче говорят, предпринимателем. Он занимался торговлей зерна. В доме был определенный достаток, глава семьи мог позволить себе иметь в доме слугу и кухарку. К тому же , старший Коппштейн был членом местного акционерного общества, занимавшегося вопросами развития родного города, что придавало ему определенный вес и авторитет среди горожан. К моменту рождения будущего композитора в еврейской семье Карла Коппштейн (1850-1921)и Паулы Коппштейн (урожденной Зингер) (1853-1933), было уже двое детей : дочь Вильма (1874 г.р.) и сын - Бела (1875 г.р.)
(Должен обратить ваше внимание, что в некоторых статьях, переходящих из одного источника в другой, написано , что в семье было уже две дочери. Вероятно авторы не задумались над содержанием имени мальчика -Бела и приняли его за женское имя Белла. А ведь многим хорошо известно имя Бела Бартока, венгерского композитора или Бела Куна- политического деятеля. Были и четыре венгерских короля начиная с Бела 1 и кончая королем Бела IV из династии Арпадов. Попутно сошлюсь и еще на один персонаж из Википедии, которого тоже звали Бела. Бела, сын Веоров— первый из списка идумейских царей, упомянутый в Торе )

Эммерих Коппштейн , справа, со своей семьей
Чтобы было понятнее, привожу некоторую часть семейного дерева Коппштейнов.
Если Коппштейн- старший был весь погружен в дела бизнеса и благоустройства города, то Паула Коппштейн целиком предавалась семейным делам.
Нынче мы хорошо знаем, что многие качества передаются из поколения в поколение. Эммерих унаследовал многое от своих предков. В семейной линии матери были музыканты, в то время как в роду отца были раввины и учителя.
Прежде всего ребенок должен учиться. В Шиофоке была еврейская начальная школа, куда и пошел учиться Эммерих. Еврейская школа в городе имела очень хорошую репутацию.
Одним из упоминаемых учителей этой школы , был Ронаи Адольф, Он был в Шиофоке среди евреев "духовным лидером" на протяжении более пятидесяти лет. Стоит отметить, что в этой школе учился и Ревеш Геза , будущий великий венгерский психолог.



здание синагоги в Шиофеке
Ни для кого не секрет, как это часто бывает во многих еврейских семьях, Паула Коппштейн также хотела , чтобы ее дети овладели музыкальной грамотой. Для этих целей в доме появился рояль. Занятия на рояле к тому же, по мнению матери, учат детей трудолюбию и усидчивости. Правда в тот период в основном за роялем занималась старшая сестра Эммериха - Вильма. Девочка усердно осваивала гаммы. Звуки рояля заполняли дом с утра до вечера.
К тому времени, когда Эммерих подрос, Вильма уже сносно играла на рояле незатейливые пьески , что несомненно радовало сердце отца с матерью.
Нельзя сказать, что будущий композитор с младых лет был увлечен музыкой. В четыре года у него была мечта стать портным, чтобы шить красивую одежду. Однако он любил слушать музыку. Часто мать не могла разыскать малыша и порой находила его в закутке под роялем, где он мог даже уснуть под медленную и спокойную музыку, которую исполняла его сестра.
Детские мечтания конечно меняются. Вот уже через два года Эммерих решил, что он станет знаменитым адвокатом.
Позднее его стали привлекать более практические профессии: можно, к примеру, заняться предпринимательской деятельностью и сразу выйти в фабриканты. Вскоре он преподнес отцу сюрприз, заявив, что отныне самолично будет поставлять ему чернила. В качестве исходного сырья Эммерих намеревался использовать плоды дикого винограда, обвивавшего дом. Этот проект не снискал понимания, и он ухватился за идею шелковичного промысла, высадив с этой целью на капустные листья всевозможных червей и гусениц. Правда, вскоре он охладел и к этой затее - отчасти потому, что эксперимент не принес никаких результатов, а отчасти из-за вспыхнувшей страсти к чтению.
Между делом он испробовал свои силы и в качестве "maitre de plaisir", организовав детский бал. Рука об руку с девочкой вдвое старше он самолично открыл танцы. Последствия этого шага оказались незабываемы, рана в его сердце так и не зажила. Юная пара запуталась в оборках и шлейфе одеяния партнерши и закружилась уже не в танце, а в падении. Факт остается фактом: подобно королю вальса Иоганну Штраусу, Кальман, не считая этого случая, никогда в жизни не танцевал.

Понятно - это будет в будущем , а сейчас мальчик должен учиться.
Однако звуки музыки притягивали к себе мальчика.
Рассказывают, что нижний этаж их большого дома в Шиофоке снимал виртуоз-скрипач концертмейстер Будапештской Оперы и филармонии профессор Френсис Лильд (1858-1900) . Почтенный господин, часами простаивавший со своей скрипкой перед нотным пюпитром, произвел огромное впечатление на Имре; мальчуган без устали наблюдал за музыкантом через окошко. Звуки скрипки завораживали . Мальчику непременно хотелось не только их услышать, но и увидеть, кто и как извлекает эти чарующие звуки. Много раз он пытался заглянуть в окно комнаты профессора, повторяя при этом движения скрипача и , конечно, отвлекал старого музыканта. Наконец профессору надоело это вмешательство и он обратился к хозяину дома с просьбой, чтобы тот принял меры к мальчику. Велико же было удивление старого скрипача, когда он узнал , что это сын хозяина дома и что малыш, , не только слушает , но и совершенно спокойно может напеть рапсодию Листа , которую играла его сестра. С трудом поверив в это профессор попросил мальчика спеть ему по памяти Вторую венгерскую рапсодию Листа. Надо было видеть удивленные глаза музыканта, когда он услышал безошибочное пение мальчугана.
Профессор был поражен. С этого дня маленькому Кальману ставили в комнате профессора стул и он долгие часы сидел и слушал, как Лильд играл гаммы, этюды, концертные вещи.
«Потом мы ходили вдвоем гулять на озеро и в лес, — вспоминает Кальман в автобиографии, — и я смело могу сказать, что старый профессор и я, маленький мальчик, были настоящими, большими друзьями». По большей части они гуляли молча, поскольку и без слов понимали друг друга. В ту пору юный певец вовсе не помышлял о карьере музыканта.
В пятилетнем возрасте Кальман получил первые театральные впечатления. В Шиофоке гастролировала опереточная труппа. Имре Кальман вместе с другими ребятами ежедневно присутствовал на репетициях.

В первые десять лет жизни Эммерих семья не знала забот. К голосу господина Кальмана прислушивались в местной Управе. Именно в его доме в середине 1880-х годов было создано акционерное общество, поставившее своей целью Развитие Шиофока. Члены общества планировали развернуть крупное строительство, а вскоре и взялись за дело.
По соседству с домом Кальмана был выстроен летний театр, позднее завершилось строительство ипподрома.

Еще в школьные годы будущий композитор меняет свою фамилию на Кальман.
Имре испытал настоящее счастье, когда один из школьных товарищей пригласил его погостить в семейной усадьбе. О такой жизни в доме Кальманов и не помышляли: дальние прогулки по окрестностям, игры на воле, сельские торжества с участием множества гостей.
В 1892 году Кальман расстался с «первой своей большой любовью», как говорил он, — с озером Балатон. Отец привез Кальмана в Будапешт и отдал его в евангелическую гимназию. «Я чувствовал себя отвратительно, — вспоминает Кальман, — когда очутился среди маменькиных сынков из высшего общества. Я был типичный провинциал, конфузливый мужичок, в ужасно сшитом платье». Мальчик очень тосковал по родным местам и забывался только за чтением. Огромное впечатление произвела на него биография Роберта Шумана. «Это мой бог», — всегда говорил Кальман.
Так он жил, учился; в гимназии между прочим учился играть на рояле; летом ездил в любимый Шиофок.
В это время он получает тревожное сообщение из дома. Мать с горечью сообщала Имре, что нет ему больше пристанища в родном шиофокском доме, и просила его пробыть еще несколько дней в поместье.
Лишь позднее он узнал подробности: один из членов общества по развитию Шиофока небрежно обращался с казной. Взыскать ущерб с виновного не удалось, так как тот оказался неимущим, и судебные исполнители отыгрались на других — на тех людях, кто из самых добрых побуждений поставил свою подпись на документах. В первую очередь пострадал отец Имре: господин Кальман поручился за дело, предоставив в качестве гарантии все свое имущество. Разумеется, он и в мыслях не держал, что тем самым отдает в залог и дом, и лавку. Семье Кальман пришлось расстаться со всем, что они имели: с мебелью, столовым серебром, постельным бельем, книгами. Они покинули свой дом с пустыми руками. С помощью родственников им удалось найти пристанище в крохотной квартирке в Будапеште, но детей пришлось раздать дядям и теткам. Мать детей -Паула успела списаться с тетей Гизи в Будапеште, чтобы та приютила Имре у себя.
Судебные исполнители сменяли в доме друг друга, следя, чтобы при описи, не дай бог, не был упущен хоть какой-нибудь предмет. Появлялись они всегда неожиданно, невзначай, и испуганная служанка при виде чиновников с охапкой бумаг истошно кричала: "Опять эти писатели явились!" С тех пор слово "писатель" стало в доме Кальманов нелюбимым.
Отец, был совершенно сломлен, зато его старший сын Бела предпринял решительный шаг. Он отправился в банк, прибравший к рукам и дом, и торговое дело Кальманов, и решительно заявил:
— Теперь все наше имущество принадлежит вам, вы вольны распоряжаться нашей судьбой. И, несмотря на это, я готов служить вам. Обязуюсь работать не за страх, а за совесть.
Управляющему пришлась по душе эта искренность, и он не колеблясь предложил юноше тотчас приступить к службе.
Таким образом Бела стал зарабатывать для семьи средства на самые необходимые нужды.
После столь плачевно завершившегося отдыха Имре на последние деньги, которых хватило лишь на проезд в вагоне третьего класса, отправился прямиком к тете Гизи, дрожа от страха не застать тетку дома и очутиться на улице. Но тетя Гизи встретила его с распростертыми объятиями.
Имре, который до этого обучался в дорогостоящей и привилегированной евангелической гимназии, вынужден был довольствоваться дешевой евангелической гимназией на окраине города — не в последнюю очередь потому, что школа эта находилась поблизости от скромного жилья тети Гизи. Как страшный сон осталась в памяти Кальмана случившаяся с ним в этот период история. В юном возрасте всегда хочется есть. Однажды, по дороге в школу, Имре проходил мимо рынка. Денег у него не было, а фрукты высились соблазнительными горками, и как-то раз он, проходя, взял с прилавка персик.
Торговка заметила это, бросилась вдогонку, выхватила у него из рук персик и размазала спелый плод по лицу мальчика. Имре Кальман до смертного часа помнил эту сцену.
Жить стало труднее, а потому ученику пятого класса гимназии Имре Кальману пришлось зарабатывать репетиторством, а вечером помогать отцу переписывать письма, надписывать адреса на конвертах и сдавал письма на почту. Работа эта выполнялась для одного крупного магазина: за две тысячи надписанных конвертов платили по две кроны.
Вся семья сплотилась перед лицом обрушившегося на нее несчастья. Как писал Кальман, -"Страшное чувство неуверенности за будущее никогда не покидало меня в течение всей жизни, — вспоминал Кальман. — Про меня рассказывали анекдоты, но никто не знал, насколько печальна была моя юность. Вот тогда-то и охватила меня невероятная тяга к музыке. Музыка помогала забываться от повседневных забот. Я решил любой ценой учиться и сделаться музыкантом".
Поначалу Имре не слишком много времени проводил в своей крохотной каморке, приходя туда лишь ночевать.
Настало время когда одно-единственное желание владело им: проникнуть в волшебный мир звуков. Теперь ему захотелось узнать все о музыке и музыкантах.
А поскольку он обладал трезвым мышлением, то вскоре нашел дешевый и доступный выход: коричневые брошюрки издательства "Реклам", которые можно было приобрести у букинистов буквально за гроши. Начал он с биографии Роберта Шумана.
Иногда Имре удавалось и поупражняться в игре. Одна из теток разрешила ему пользоваться своим роялем, и Имре ухватился за эту возможность.
Вскоре для семьи Кальман настали лучшие времена. С осени 1897 года в доме перестали появляться "писатели". Отец более-менее оправился от потрясения. Зарабатывал он не так уж много, но на прожитье семье хватало и даже удавалось держать прислугу. Однако о том, чтобы перебраться с окраины города поближе к центру, и помышлять не приходилось.
Имре Кальман давал уроки латинского и греческого языков, математики и физики. Несмотря на такую занятость, он еще находил время и силы учиться в гимназии и в музыкальной школе, за что в гимназии ему придумали кличку «Фуга».
Едва улучив свободный часок, тотчас же садился к роялю разучивать сочинения Шумана и Шопена. Музыка завораживала, пьянила его. Она помогала забываться от повседневных забот. Он решил любой ценой учиться и сделаться музыкантом Во время летних каникул его чуть ли не силком приходилось оттаскивать от рояля и усаживать за обеденный стол. Отныне и навсегда музыка станет для Кальмана лучшим лекарством от всех невзгод.
Имре было уже пятнадцать лет, когда весною 1898 года он впервые выступил перед публикой с Фантазией Моцарта ре-минор. В концертном зале присутствовали и корреспонденты, дабы в своих критических отчетах подвергнуть оценке способности юного музыканта. Имре выглядел столь маленьким и щуплым, что газеты восторженно отметили дарование «двенадцатилетнего музыканта». Вот как пишет об этом сам Кальман.
«Через короткое время состоялось мое первое выступление, — пишет Кальман. — Я играл фантазию Моцарта. Будапештский пианист, профессор Нестор и маститый Корнель Абраньи, один из любимых учеников Листа ,патриарх венгерской пианистики пришли ко мне за кулисы и сказали, что моя игра довела их до слез. Абраньи поцеловал меня в губы, а я ему поцеловал руку".
Музыкальная одаренность и вдохновенная игра юного пианиста до такой степени растрогали старика, что он прослезился, прижав Кальмана к груди. Школьные товарищи преподнесли Имре луковый венок: в этом шутливом даре был и намек на признание его таланта. Имре принял венок как дань поклонения. Вручил его родителям, прося употребить по хозяйству. "Лавровый венок за мной", - иронически улыбаясь, промолвил он.

Хвалебная пресса на другой день произвела меня в 12-летнего вундеркинда, хотя мне было уже 15 лет.
Вскоре родители Кальмана перебрались на другую, более просторную квартиру, где нашлось место и для Имре. Те деньги, что он зарабатывал репетиторством, теперь не было нужды отдавать в семью, и юноша за короткое время сколотил кругленькую сумму - 500 крон. Мечта его осуществилась: можно было купить рояль. Когда инструмент привезли
домой, сестры, высунувшись из окна, восторженно приветствовали Имре, а мать встретила сына на пороге и нежно обняла.
" Главное — я мог осуществить свою заветную мечту: иметь дома пианино; раньше я занимался у тетки. Настало счастливейшее время — наступили летние каникулы. Школа закрыта. Никаких лекций, никаких уроков, никакой беготни. Все забыто!.. Полная свобода и музыка! Бесконечная музыка: гаммы, упражнения, Бах, Шопен, Бетховен и мой идеал — Роберт Шуман! Я не выходил из дому: целыми днями я сидел за роялем и наслаждался. Но вдруг произошла трагедия. Через пять или шесть счастливых дней я почувствовал боль в руке, которая с каждым днем все увеличивалась. Я старался побороть ее, но не мог уже сыграть даже простой гаммы. Слезы лились у меня из глаз… За что меня так наказала судьба? Неужели меня постигла судьба Шумана? Я бегал от одного врача к другому. На моей руке пробовали Цандеровский аппарат, гальванический ток, фарадический ток, еще что-то. Все было напрасно! Друзья поддержали меня и посоветовали поступить в консерваторию, в класс композиции. Я не собирался стать композитором, но думал, что, пока я буду в композиторском классе, рука, может быть, поправится. Я пошел к известному профессору композиции Кесслеру. Увы! Он меня не принял, так как учеников средних учебных заведений в консерваторию не принимали. Однако когда я рассказал ему свою историю, он сжалился надо мной, и я стал его учеником».

Имре Кальман в молодости
Будапештская консерватория — одна из лучших в мире. Ее основал Ференц Лист. В ней всегда преподавали лучшие профессора. В те годы, когда учился Кальман, во главе консерватории стоял Енё Хубаи (Hubay) (1858-1937).

Енё Хубаи
В последние годы учения Имре Кальману приходилось трудиться с двойной нагрузкой, отдавая преимущество гимназии: родителям хотелось, чтобы сын непременно получил аттестат зрелости. Имре блестяще сдает все экзамены, кончает гимназию. Подчинившись родительской воле, он поступил на юридический факультет Будапештского университета. Утренние часы он скучает над римским правом, затем бежит в консерваторию и там наслаждается уроками контрапункта, разбором симфоний.
Теперь началась для него поистине двойная жизнь., проучился в университете восемь семестров, сдал все необходимые экзамены и не дотянул лишь до степени бакалавра. Но и это было большим достижением, если учесть, что параллельно он с полной нагрузкой учился в Академии музыки. Занятия музыкой требовали столько времени и сил, что о написании диссертации и думать не приходилось.
Семья поощряла его занятия юриспруденцией, давая деньги на карманные расходы. Суммы были не бог весть какие, но Имре этого хватало. А для того, чтобы учиться музыке, он должен был сам изыскивать материальные возможности. Его музыкальный талант был очевиден. Однако, ему пришлось отказаться от карьеры пианиста — подводила болезнь руки, у него развился ранний артрит. Ведь через пять минут после начала игры у него создавалось впечатление, что кто-то невидимый прибивает ладони к клавиатуре крепкими гвоздями. Каждое движение вызывало острую боль.
"Я так и не научился толком играть", - говаривал он впоследствии, хотя искусством фортепианной игры владел мастерски. Музыкальных занятий Имре не оставил, просто из класса фортепиано перешел на отделение композиции.
Кальман он сдает экзамены по юриспруденции, однако время от времени продолжал наведываться в редакцию, а иногда по вечерам, играл там в карты со старшими коллегами. С завершением учебы кончилась для Имре жизнь на два лагеря, и последующая его карьера развивалась с переменным успехом.
Кальман стал помощником адвоката в конторе парламентского депутата Шамуэля Бакони. Вскоре он забрал все бразды правления в свои руки: его патрон занимался политикой и большую часть времени проводил в парламенте.
И все же адвокатская же карьера Кальмана не сложилась .
- Вот что, Кальман, просмотрите-ка эти документы. Не исключено, что вам придется вместо меня обосновывать необходимость забастовки железнодорожников. Я, как вам известно, должен быть в парламенте. Надеюсь освободиться вовремя, но если я все же не успею... Вы ведь не хуже меня знаете наши судебные порядки: в случае чего разнесите правительство в пух и прах, вот и вся недолга, — распорядился адвокат Бакони и отбыл из конторы.
Изучить дело Кальман, конечно же, не успел, времени оставалось в обрез. Его выступление в суде обернулось провалом. Впоследствии он так описывал этот эпизод:
- Я выдавил из себя несколько беспомощных фраз. Помнится, взывал к справедливости, поминал правительство, которому все равно не войти в бедственное положение моих подзащитных. Затем я с отчаянием оглянулся по сторонам и в самый критический момент умолк.
Немного погодя председательствующий нарушил похоронную тишину, изложив суть дела, как это надлежало сделать защитнику. Об адвокате, согласно собственноручной записи Кальмана, он отозвался уничижительно.
Кальман не выдержал: весь багровый от унижения, он убежал из зала прочь, так и не узнав, относились ли эти гневные слова к зачинщикам стачки или к их адвокату, провалившему свою роль".
Господин Бакони не принял эту неудачу близко к сердцу.
Судя по всему, он чувствовал, что его помощником движут совсем иные силы и устремления, и, вероятно, верил в его музыкальное дарование, иначе вряд ли согласился бы удовлетворить его странную просьбу. А Имре Кальман попросил патрона немедленно уволить его со службы, но не говорить об этом отцу. Кальман-старший, едва правившийся
после собственного краха, пожалуй, не пережил бы удара, узнай он, что даже способнейший из всех его отпрысков потерпел столь позорное поражение.
Господин Бакони, будучи опытным политиком, отнесся к просьбе с пониманием, пообещав, что, если кто-либо из родственников Кальмана, не дай бог, обратится с расспросами, он, адвокат, подтвердит, что Имре по-прежнему служит у него, а сейчас просто отлучился по делам.

Имре Кальман опять зажил двойной жизнью, с той только разницей, что по утрам он уходил не в адвокатскую контору, а в редакцию газеты «Пешти напло», где работал (1904-1908) в качестве музыкального критика (ведет отдел оперы и симфонии). — ежедневная газета, выпускаемая большим тиражом. Идея напрашивалась сама, поскольку редакция газеты «Пешти напло», находилась как раз напротив кафе, завсегдатаем которого был Кальман. Решив не откладывать дело в долгий ящик, Имре счел за благо обратиться к наиболее компетентному лицу — к главному редактору.
Редактор ведущей газеты повидал на своем веку всяких корреспондентов, однако он менее всего мог заподозрить будущего автора в щуплом девятнадцатилетнем юноше, которому на вид нельзя было дать и семнадцати.
Ему предложили должность музыкального критика с жалованьем 70 крон в месяц.
Он стал писать критические статьи в ежедневную газету. Свои заметки в газете он обычно подписывал литерами «И.К.». Надо сказать, что еще в гимназии он пробовал свои силы в этом направлении и написал длиннейший трактат по истории музыки «От Бетховена до Рихарда Штрауса». Господин Кальман-старший был не в восторге от такого поворота событий. Да и преподаватели Академии музыки косо смотрели на студента, который пописывает в газету. Так чтo, Имре Кальман после короткого, но счастливого периода журналистской практики был вынужден расстаться с газетой. Возможно, критика могла бы стать его стихией, но музыка, которая заполняла всю его душу, затмевала и юриспруденцию и музыкальную критику.
Кальман закончил будапештскую Национальную академию музыки, обучаясь на кафедре композиции у профессора Ганса фон Кёсслера.
Янош, а точнее, Ханс Кёслер, был немцем по происхождению (он родился в Вальдеке, в горах Фихтель) и доводился двоюродным братом Максу Регеру.

Ганс фон Кёсслер
В ту пору, когда у него учился Кальман, Кёслеру перевалило за пятьдесят. Добросердечный человек, он был выдающимся педагогом и страстным музыкантом, а его умение распознавать истинные таланты всегда оказывалось безошибочным. Все крупнейшие венгерские музыканты прошли у него профессиональную выучку.
Наряду с Имре Кальманом у этого профессора обучались и такие студенты, как Тивадар Санто , Эрнё Донаньи , Золтан Кодаи, Бела Барток, ставшие впоследствии знаменитыми композиторами, гордостью музыкальной Венгрии,
В 1902-м, когда Кальману исполнилось двадцать лет, на свет появилось его первое музыкальное сочинение – музыкальный цикл на стихи Людвига Якубовски.
После окончания консерватории Кальман пишет симфоническую поэму «Эндре и Иоаганна» для большого оркестра, сочиняет песни, фортепьянные пьесы и т.д.
Кальман сочинил двадцать грустных, напоминающих баллады песен и за этот труд был удостоен премии имени Франца Иосифа. Он сочинил еще и музыку к пьесе "Наследство Переслени" ("Das Erbe von Peresleni ") , где воспевалась слава Венгрии. Действие этой пьесы происходит во времена Ракоцци. В пьесе действуют сам Ракоцци и его генералы, в ней поются воинственные патриотические песни. Пьеса была принята, репетировалась ,но, на его беду, как раз в тот момент, когда театр готовил премьеру, правительству удалось столковаться с венским двором, так что мелодии в народном духе пришлись некстати. Но Австрийские власти сделали все, чтобы она была снята со сцены.
Затем Кальман написал еще две симфонические поэмы для оркестра и смешанного хора. Они принесли композитору известность, но не успех.
В 1903 году состоялся концерт, составленный из произведений учащихся консерватории. Кальман был представлен своими произведениями: скерцандо для струнного оркестра, первой частью фортепьянной сонаты и несколькими небольшими фортепьянными пьесами. Скерцандо дирижировал сам Енё Хубаи.
За первой серьезной работой последовали другие. Среди них главное произведение, с которым он связывал все свои надежды, — «Сатурналии», поэма для большого симфонического оркестра.
Получив в газете отпуск, Кальман летом 1904 года Имре Кальман отбыл в Байрейт, чтобы послушать там два оперных спектакля, а затем продолжил свое путешествие - в Мюнхен, к дирижеру Артуру Никишу. Никиш встретил юного поклонника музыки словно давнего знакомого. Пригласил венгерского гостя в гостиницу "Яресцайтен", не пожалев терпения, прочел партитуры всех его сочинений, с похвалой отозвался о симфонии "Сатурналии"


Кальман
29 февраля 1904 года — знаменательная дата в жизни Кальмана: в Королевском оперном театре концерт выпускников композиторского класса. Играет оркестр филармонии, дирижирует Стефан Кернер. Среди других произведений исполняется сочинение Кальмана: симфоническая поэма для большого оркестра «Сатурналия».

Впрочем, первое исполнение стало и последним. И все же именно этот день Кальман потом всю жизнь считал началом своей музыкальной карьеры. С тех пор он свято верил, будто високосные годы сулят ему удачу, а уж 29 февраля — день особого благополучия.
Имре понимал, что музыкантом быть не сможет – его больные руки не дадут ему возможности стать пианистом. Значит мечтать о карьере виртуоза ему нельзя. До симфоний ли тут?
В 1904 году он создает первое театральное произведение — пьесу с музыкой «Наследство Перешлени», по-молодому задиристую и настолько острую, что она была снята после шести представлений.
Однако Имре решился еще на один отчаянный шаг – написал очередную симфонию.
В октябре 1906 г. Кальман получил заказ написать для Венгерского театра музыку к мелодраме «Прошание Микши». По окончании работы ему пришлось стать еще концертмейстером и дирижером, поскольку в то время театр был поглощен репетициями «Веселой вдовы» Легара, ставившейся в Венгрии впервые.
Мелодрама «Прощание Микши» с успехом прошла в ноябре 190б г., и Кальмана поздравляли с интересным произведением и удачным дирижерским дебютом.
Начинающий композитор Кальман удостаивается премии Роберта Фолькмана, присужденной ему Будапештской Академией музыки. Фолькман, скончавшийся в 1883 году, был предшественником Кёслера на ниве преподавания.
Материальные размеры премии позволяли провести шесть недель в Берлине. Имре воспользовался этой возможностью, чтобы предложить свои сочинения немецким издательствам. Вслед за "Сатурналиями" им была создана очередная симфоническая поэма -"Эндре и Иоганна". И опять судьба отказалась ему улыбнуться: куда бы он не обращался с предложением хотя бы издать симфонию, не говоря уже о постановке, ему вежливо, но твердо отказывали. Однако издателя для этих опусов не нашлось ни в Берлине, ни в Лейпциге, ни в Мюнхене, куда заехал Кальман по пути на родину.
Растерянность охватила Имре.
.– Да что ж мне теперь, оперетты писать? – в отчаянии воскликнул как-то Имре в разговоре со старшей сестрой. – Выходит, так, – улыбнулась сестрица. – Не искушай, – взмолился брат, – я лучший ученик профессора Ганса фон Кёсслера, обладатель премии Роберта Фолькмана! Не бывать этому!
Но где же выход, что делать? Упрямство упрямством, а клянчить деньги у родителей в таком возрасте Имре считал делом еще более унизительным.
Однажды, сидя с друзьями в одном из будапештских кабачков, он с горечью воскликнул: «А я вот возьму и напишу оперетту!». Компания весело посмеялась вместе с ним.
Кальман решил бросить музыку, вернуться в университет и заняться адвокатурой. И сделал бы это, если бы не поддержка его лучшего друга, товарища по консерватории, известного опереточного композитора Виктора Якоби (в СССР его знают как автора «Ярмарки невест»).

Виктор Якоби
Они подружились, когда первая оперетта Якоби («Надменная принцесса», 1904) была доброжелательно встречена венгерской публикой. Якоби познакомил Кальмана с одним из лучших либреттистов Будапешта того времени — с Кароем Бакони, которого поначалу Кальман безуспешно пытался «заразить» идеей оперетты о военных маневрах. Исчерпав все логические доводы, он вспомнил, как его приятель-военный расписывал романтическую обстановку вечеров у костра…
«Постой! - воскликнул вдруг Бакони. – Да это же великолепная идея! На этом я построю текст!».
В 1908 г. Кальман переехал в Вену.

Имре Кальмана в 1909.
Однажды Кальман объявил, что уезжает из дома на неопределенное время. В маленьком городке Кройсбахе под австрийским Грацем он снял небольшую квартирку на чердаке, прихватил кое-какие продукты и заперся не несколько дней, предварительно притащив во временное жилище арендованный старенький рояль. Сейчас уже точно не установить, что послужило главным импульсом к творчеству. Но Имре был так зол на себя, на судьбу и на весь мир, что из-под клавиш вылетела прелестная виртуозная музыка.
Из под пера композитора появилась оперетта «Осенние маневры» (или в другой редакции - «Осенние манёвры» (Tatárjárás, она же Ein Herbstmanöver).
Либретто написали Карл Бакони и Роберт Боданцкий.
В основе сюжета лежит история о венгерском офицере Лоренти, попавшем во время маневров на постой в замок, принадлежавший некогда его предкам; ныне им владеет баронесса Риза, унаследовавшая его после смерти мужа. Лоренти влюбляется в нее, но удерживается от признания, чтобы не быть заподозренным в корысти (этот сюжетный мотив кальмановский либреттист Бакони явно позаимствовал из «Веселой вдовы» как весьма актуальный для эпохи и без промаха бьющий в цель). В конце концов, все устраивается: Лоренти женится на баронессе, получая в приданое свой фамильный замок.
Для начала предложил ее Ласло Бэти, директору Королевского театра, но тот отмахнулся: он только что включил в репертуар "Грезы". Вот разве что потом...
Тогда Кальман попытался воззвать к изысканному вкусу "Вигсинхаза" - театра комедии.
- Оперетта? Вообще-то это не наш профиль. Оставьте на всякий случай, - скептически отнесся к его предложению директор.
Тон этого господина добил убежденного пессимиста: Кальман сбежал к своей замужней сестре и скрывался у нее три дня. Он был уверен, что оперетта отвергнута. А отказа
ему было не снести. Затем, собравшись с духом, он решил вернуться под родительский кров. Служанка встретила его словами:
— За вами три раза присылали из театра!
Оперетта была принята. Премьера его оперетты прошла 22 февраля 1908 года в Будапештском театре комедии с невероятным успехом.
Этому предшествовало много трагикомических моментов, вроде отказа исполнительницы Мароши играть свою роль, поскольку композитор не написал для нее сольного номера. Все бы ничего… Но произошло это накануне премьеры. Бедному Кальману пришлось не только в срочном порядке писать выходную арию и оркестровывать ее, но и мирить примадонну с директором театра.
Публика без устали аплодировала, вновь и вновь вызывая исполнителей на сцену.
Уже на следующий день большинство газет поместило хвалебные рецензии, в которых подчеркивалась необычность произведения, его волнующая, окрашенная национальным колоритом, великолепная музыка. Стало ясно, что в Европе появился новый мастер оперетты, которому тогда еще не исполнилось и 26 лет.
«Я сидел в кафе Пратера в Вене, - вспоминает первый биограф композитора Юлиус Бистрон. – Вдруг оркестр заиграл незнакомый мне грустный вальс. Все кафе начало напевать его. Я спросил у кельнера, что это за вальс.
- Как, вы не знаете? – воскликнул кёльнер. – Это номер из оперетты «Осенние маневры» какого-то Кальмана.
И кёльнер запел вместе с оркестром и всей публикой. По дороге я встретил отряд солдат. Впереди шел оркестр и играл марш. Публика на тротуаре подпевала.
- Что это за марш? – спросил я.
- Это марш из новой оперетты «Осенние маневры».

Молва о первой же его оперетте «Осенние маневры», написанной с профессиональным либреттистом Бакони и показанной в Будапеште, уже через несколько месяцев дошла до Вены и директора «Театра ан дер Вин» Карчага. Карчаг был не таков, чтобы упустить сенсацию. Вместе со своим компаньоном Вальнером и композитором Лео Фаллем он примчался в Будапешт. После спектакля Кальман был приглашен к ним в отель. Состоялась беседа. «Лео Фалль, — вспоминает Кальман, — хвалил музыку в выражениях, которые композитор обычно не употребляет для конкурентов». Договоренность была достигнута — «Театр ан дер Вин» приобретал «Осенние маневры» на весьма выгодных для автора условиях. Венцы с любопытством отнеслись к новой оперетте "этого венгра". Знатоки поговаривали, будто это даже не оперетта, а чуть ли не опера. И из уст в уста передавалась история, действительно имевшая место еще в Будапеште и случившаяся перед началом репетиций "Осенних маневров".
Имре переехал в Вену, где ему пришлось переработать всю партитуру, сделать новую инструментовку и дописать несколько номеров.
21 января 1909 года состоялась премьера в театре "Ан дер Вин". Вена, которая все последние десять лет жила в оцепенении после смерти короля вальсов Иоганна Штрауса, взорвалась аплодисментами, когда Кальман представил свою первую оперетту .
Первым взял в руки партитуру, естественно, дирижер театра "Вигсинхаза" (Vigszinhaz) Ласло Кун. Публика встретила оперетту Кальмана с таким же восторгом, как некогда дирижер Кун. Песня, начинающаяся словами "Das ist mein Freund der Lobl...", стала шлягером года.
В апреле того же сезона оперетта была поставлена в гамбургском театре Вильгельма Бендинера, а несколькими неделями позже состоялась ее премьера в Берлине. В Копенгагене Герман Банг, всемирно известный писатель и критик, подверг оценке спектакль, в котором участвовал сам Имре Кальман в качестве дирижера. В Нью-Йорке (в театре "Никербокер") и в Лондоне (в театре "Адельфи") оперетта была поставлена в 1909 году под названием "Веселые гусары".
Затем настал черед Польши и России. В Праге число спектаклей достигло рекордной цифры. На музыкальном небосклоне взошла новая звезда.
Критика сразу отметила новизну и своеобразие произведения.
«Новая оперетта не есть оперетта, она ни комедия, ни шутка, но смешанная композиция, для которой трудно найти обозначение. Все в ней венгерское: сюжет, в большей части музыка и психология отдельных характеров... Прелестен акт, в котором композитор вплел в свою музыку некоторые австрийские военные сигналы...»
Американцы пригласили автора в турне по стране, с тем чтобы он сам дирижировал своим произведением. Организатор турне Генри Вильсон Сэведж, установивший в США рекорд своей серией представлений "Веселой вдовы" Легара, почуял, что запахло кассовым успехом. Он прислал Имре билеты на поезд и пароход, обязался позаботиться о гостиницах. Судя по всему, оперетта должна была совершить триумфальное шествие по Соединенным Штатам. Однако Имре со страхом отнесся к этой идее, в особенности его пугало морское путешествие.
Это роднило Кальмана с Иоганном Штраусом, который даже в вагонном купе предпочел бы путешествовать лежа на полу, лишь бы не видеть мелькающие за окном телеграфные столбы и стволы деревьев ев: от этого зрелища у него нестерпимо кружилась голова.
Он бросился к мистеру Сэведжу и вручил оторопевшему от неожиданности антрепренеру билеты: он, мол, весьма сожалеет, однако попросту не в состоянии совершить это турне по Америке. Он умрет от тоски по родине. И Кальман остался в Австрии. А дальше Имре основательно «подсел» на оперетты. У Легара появился серьезный соперник.

Однако, по свидетельству биографа Кальмана Юлиуса Бистрона, триумфы его словно не радовали.
Среднего роста, плотный, рыжеватый, голубоглазый, приветливый, он казался меланхоличным даже в дни высших триумфов. «Аффект и несдержанность были так же чужды его натуре, как дурные манеры и бескультурье... Он был умеренным, рассудительным бюргером, который делал свою работу, курил свою сигару, читал в кафе свою газету, держал в порядке свои финансы и спокойно шел своей дорогой».

Главные перемены в жизни Имре Кальмана, как это бывает, случились почти одновременно. Первая оперетта, первый музыкальный успех, первая любовь.
21 января 1909-го в венском театре "Ан Дер Вин" композитор праздновал триумф своей оперетты "Осенние манёвры".
Театр Ан дер Вин (нем. Theater an der Wien — буквально «Театр на реке Вена»; в настоящее время река заключена в трубу и не видна) — театр, расположенный в 6-м округе Вены Мариахильф.
По окончании спектакля Кальмана окружила толпа почитателей. Маэстро не любил шума. Он быстро спрятался в ближайшей кофейне. Вдруг в зал вошла весёлая компания. Один из мужчин шёл под руку с дамой, которая недавно приехала в Вену из Зальцбурга. Её звали Паула Дворжак-Денк.

(Вновь небольшое отступление.
В целом ряде статей, в том числе и на сайте города Шиофок, приводится что Паула была старше Кальмана на десять лет. Мне кажется , что это не соответствует действительности. На сайте Гамбургского университета и на генеалогическом сайте GENI, приводится дата и место рождения Паулы Дворжак -Денц - (родилась 31 мая 1874 (возможно даже в 1878 году) в городе Зальцбург, вероисповедание - католичка).

Сначала она не поверила, что полноватый брюнет с пивом — композитор, о котором говорит вся Вена. Она представляла его высоким красавцем, блондином.
Неожиданно Паула хорошо поставленным голосом пропела несколько строк из его оперетты и призналась, что влюблена в его произведения.. Кальман не растерялся, сел за пианино и перевёл мелодию в вальс из своей оперетты.
Из кофейни они вышли вместе и долго гуляли вдвоем по ночной Вене.
“Вы совсем не похожи на создателя легкой музыки”, — заявила Паула.
“Легкая музыка — дело серьезное. Разве вы не наблюдали, что комики, юмористы, клоуны, паяцы, все профессиональные весельчаки — грустные люди...” — заметил он.

Так начался многолетний роман Имре Кальмана и Паулы.
С этого вечера они не расставались: красавица Паула стала для него, робкого и нерешительного, панически боявшегося премьер и неожиданного визита незнакомых людей (вдруг, снова опишут имущество, а его выставят на улицу?), доброй волшебницей, отводящей беды и напасти. А заодно другом, женой, поверенной и экономкой. Она терпеливо выслушивала жалобы на нерадивых либреттистов, подбадривала перед поездкой в театр (а что если новое произведение будет освистано?) и накануне серьезного разговора с лукавым директором, норовящим отложить спектакль на неопределенное время.
Столица Австро-Венгрии надолго становится их вторым домом (подданные Австро-Венгерской империи были одинаково дома и в Будапеште, и Вене и Праге).
Кальман уговаривает Паулу стать его женой, но она никак не соглашалась выйти за него замуж, потому что не могла родить детей. Её устраивало быть его гражданской женой, любовницей, другом и заботливой хозяйкой. Пессимистический Кальман часто впадал в депрессию, паниковал перед каждой премьерой. Паула за свои деньги сняла ему небольшую квартиру, сама готовила, стирала, чистила одежду и обувь.
Бережливый Имре покупал лишь свою любимую ветчину, а откуда появляются вкусные обеды, цветы и всё остальное, даже не интересовался. Его мысли были заняты музыкой. С такой спутницей жизни, как Паула, он мог целиком посвятить себя творчеству. И работает как проклятый по 16 часов в сутки.
Как заметил биограф композитора Р. Эстеррейхер, «все оперетты, написанные Имре Кальманом в эти годы, должны были бы иметь на титульных листах одинаковую надпись: «Пауле - посвящается».
Как-то Вера, вторая жена Кальмана, спросила:
- Ты часто вспоминаешь Паулу?
- Нет, - ответил Имре, - я просто никогда ее не забываю...


Имре Кальман
Вместе с Паулой в его жизнь пришел небывалый успех: каждая новая оперетта становилась настоящим событием для искушенной венской публики.
Если посмотреть, что создано Кальманом за эти счастливые восемнадцать лет жизни с Паулой, то окажется, что именно тогда создан практически весь "золотой фонд" его музыкального наследия. Оперетты "Цыган-премьер", которая закрепила успех "Манёвров" и потому была особо дорога композитору, "Фея карнавала", "Королева чардаша" ("Сильва"), "Барышня Жужи", "Баядера", "Принцесса цирка"... Шлягер за шлягером.
Кальман придавал большое значение приметам. Например , он хранил в верхнем ящике своего письменного стола огрызки карандашей, которыми написал свои оперетты. Был очень суеверен. По пятницам и 13 числа каждого месяца умирал от страха. А что с ним происходило, когда 13 число выпадало на пятницу, трудно передать.
Поразительно, как много мистических совпадений в судьбе! И самое удивительное, что спокойный и уравновешенный Кальман относился к этой мистике абсолютно серьезно. Например, он свято верил, что, только назвав оперетту женским именем, обеспечит ее успех. Ведь два его ранних «мужских» создания — «Хороший товарищ» и «Маленький король» — были обшиканы публикой.

Чтобы понять причины столь феноменального успеха Имре Кальмана, надо иметь в виду не только его необычайную работоспособность и налаженный быт, обеспеченный Паулой. Ведь в оперетту Кальман пришёл уже профессионально подготовленным композитором, симфонистом и мелодистом, выросшим не только на классической музыке Шумана, Шопена или Листа, но и на венгерской, еврейской и цыганской народной музыке, которая окружала его в многонациональной Австро-Венгерской империи с самого раннего детства.
Австро-Венгрию называли танцующей империей. Вена славилась своими балами. Музыка и танец здесь был образом жизни. Имре Кальман, родившийся в лоскутной монархии Габсбургов, ощущал себя человеком венгерской культуры. В долине Дуная звучали мелодии скрипок и песен не только на немецком и венгерском, но и на идише. Центральная и Восточная Европа была ареалом расселения евреев-ашкеназов.
Их оркестры на венгерских свадьбах играли огненный чардаш, и в этих звуках острый слух Кальмана улавливал еврейские мотивы. Он широко использовал музыкальный колорит разных стран, он вдохновлял композиторов, писавших для еврейской музыкальной сцены, а оперетты маэстро переполнены мелодиями чардаша, победно шествующего по планете с его легкой руки.

Недаром профессиональные критики отмечают, что практически все его ранние оперетты основаны на венгерских народных танцах – вербункоше и чардаше, мелодиях, отшлифованных веками, в сочетании с массой элементов цыганских и еврейских мелодий
Неожиданное для самого Кальмана сенсационное шествие его «Осенних маневров» по опереточным подмосткам всего мира окрылило композитора и в марте 1910 года в Будапеште, а через год и в Вене состоялась премьера его второй оперетты «Отпускной солдат», (так называлась она в Будапеште; венская премьера имела название «Хороший товарищ», или как в некоторых изданиях - «Солдат в отпуске» (Az Obsitos, она же Der gute Kamerad). Эта оперетта, к сожалению, выдержав всего 75 представлений, бесследно исчезла со сцены…
Спустя несколько лет, с началом первой мировой войны, произведение трансформировалось в оперетту на современный военный сюжет «Золото я отдал за железо»).
Размышляя над причинами триумфа «Осенних маневров» и неуспеха «Отпускного солдата», Кальман пришел к выводу, что наиболее привлекательным элементом его первой оперетты был не военный сюжет, а венгерский народный колорит музыки.
В 1912 году из под пера композитора выходит новая оперетта - «Маленький король» (Der kleine König). Увы, особого успеха композитору она не принесла.
И когда венгерские либреттисты Юлиус Вильгельм (провинциальный актер и помощник режиссера в «Карлтеатре», в котором почти бесплодно пропал дар интереснейшего драматурга ) и Фриц Грюнбаум ( артист театра и кино), предложили ему пьесу под названием «Цыган-премьер», он с необычайным энтузиазмом взялся за работу.

Фриц Грюнбаум, 1932
Действие происходило в той среде, которая была знакома Имре с детства: в Венгрии, на степных просторах. Были тут и сцены из цыганской жизни, и цыганские песни... Имре, верный своей натуре, был настроен пессимистически. На этот раз и один из либреттистов, фриц Грюнбаум, не в силах был подавить дурные предчувствия. «Нравится мне вся вещь, — определенно нравится, — старался он утешить себя и своего соавтора Юлиуса Вильгельма, — вот только этот вальс...» Грюнбаум обреченно махнул рукой.
(Небольшая ремарка. Фриц Грюнбаум, как и многие , с приходом нацистов к власти, погиб в концлагере Дахау в 1941 году)
Своей мировой славой Кальман обязан не удаче, не счастливому случаю — только собственному таланту и целеустремленности.
11 октября 1912 года в Венском Иоганн Штраус-театре» состоялось первое представление «Цыгана-премьера» (Der Zigeunerprimás), создавшего Кальману мировое имя. Пресловутый вальс — вопреки всем колебаниям — решено было оставить. На следующий день мелодию эту распевали на каждом углу. «Оперетта прозвучала, как взрыв бомбы и в течение ночи «Иоганн Штраус-театр» превратился в «Имре Кальман-театр» - писал Рудольф Остеррайхер. Грюнбаум в недоумении пожимал плечами, но теперь вид у него был вовсе не унылый.
«На то она и бомба, что никогда не знаешь, взорвется или нет», — твердил он в свое оправдание.
Герой оперетты — цыган-музыкант Пали Рач — лицо историческое. В книге Золтана Кодаи «Венгерская народная музыка» упоминается цыганский композитор Пал Рац или Рач (1837 — 1886).
Музыка «Цыгана-премьера» показалась откровением. Зрителей пленил самобытнейший венгерско-цыганский фольклор, органично соединенный с блистательным парижским вальсом, чудесные лирические мелодии, выражающие и тоску по ушедшей молодости, и тайное, скрываемое чувство любящих, и минутное обманчивое ликование. Такой талантливой разработки национальной музыки жанр еще не знал. Венгерская оперетта впервые приобретала международный масштаб.
Оперетта была поставлена в венском «Иоганн Штраус-театре», в труппе которого тогда выступал «Александр Великий» — знаменитый Жирарди.

Александр Жирарди
Он пожелал играть самого Пали Рача. Кальман присутствовал на всех репетициях, ничем не выдавая своего отношения к игре Жирарди. Избалованный всегдашней лестью авторов, Жирарди почувствовал себя оскорбленным. Не выдержав, он обратился со сцены в зал, где сидел композитор, с резким вопросом: «По-видимому, господин Кальман, я вам не нравлюсь?» Неискушенный в лести Кальман, покраснев, отвечал, что, напротив, он просто не находит слов восхищения. Жирарди был удовлетворен ответом. Он назвал Кальмана музейным экспонатом — живя два года в Вене, не выучиться лести! — и даже изъявил желание обняться с композитором, предупредив, однако, что объятие должно быть не слишком крепким, чтобы не повредить дыхательные пути.
«Мне они еще пригодятся для твоих божественных мелодий», — пояснил он Кальману, окончательно сменив гнев на милость и даже перейдя на ты...
Критика в один голос заговорила о свежести и прелести «Цыгана-премьера».
«Если бы я был должен на опыте последнего сезона указать наиболее многообещающего мастера оперетты, — писал музыкальный критик Рихард Шпехт, — я назвал бы Кальмана. Его музыка... пленяет свежими мелодическими находками, природным здоровым румянцем. Все остальные стараются, ищут, пробуют, но к нему пришло наитие, потому что он стоит на роскошной почве народной музыки".
В последствии, когда из под его пера вышли оперетты, намного превышающие успех «Цыгана-премьера», композитор признавался: - «С этим произведением я провел самые прекрасные дни моего композиторского бытия».
Не случайно «Цыган-премьер» стал ступенькой к такой славе, таким триумфам, каких еще не знал ни один опереточный композитор в мире.

В начале войны Имре работал одновременно над двумя произведениями: легкой, веселой «Барышней Жужи» и над другой опереттой, которой либреттисты временно дали условное название «Да здравствует любовь!» Премьера «Барышни Жужи» состоялась в Будапеште 23 февраля 1915 года и была встречена публикой довольно прохладно.
Все же «Барышня Жужи» выдержала 78 представлений в Будапеште.
Всемирная слава Кальмана, связанная с триумфом «Цыгана-премьера» не померкла даже после неудачных премьер его оперетт «Маленький король» и «Барышня Жужи»- (венг. Zsuzsi kisasszony) или «Фройляйн Сузи».
Тем не менее , американским продюсерам хотелось поскорее перенести оперетту «Барышня Жужи» за океан.
Но вот на свет появляется новая оперетта Кальмана.
Первоначально у нее разные названия - «Да здравствует любовь», она же «Княгиня чардаша», она же «Сильва», она же «Дитя шантана», она же, наконец, «Королева чардаша» — как бы ни называть ее, на сегодняшний день это еще бесспорно оперетта номер один всех времен и народов.
Кальману был тридцать один год, он уже переселился в Вену и обрел композиторское имя.
Текст оперетты с условным названием «Да здравствует любовь!» («Es lebe die Liebe»), вышел из-под пера либреттистов Лео Штейна -Leo Stein (настоящая фамилия Розенштайн; 1861- 1921) и Белы Йенбаха ( урожденный Béla Jacobowicz , 1971 - 1943).

Лео Штайн
(С 1940 года , Бела Йенбах в период 2-й мировой войны из-за еврейского происхождения прятался от нацистов в подвале дома . После трех лет в этом подземелье скончался от рака желудка 21 января 1943 г).
Пьеса эта, при соответствующей музыке, должна была соединить в себе все лучшее из того, что завоевал Легар и что успел уже сделать Кальман. В ней была сильная, притом вполне правдивая драматическая коллизия, обаятельный женский образ, богатые возможности развернуть мелодию.
Название «Княгиня чардаша» придумала Паула Дворжак
Сюжет их произведения не был оригинален — речь шла о влюбленных, происходивших из разной социальной среды: он — офицер, аристократ, а она — «певичка, красотка кабаре», и брак их невозможен в этой жизни. И только в оперетте всё возможно.
Аристократ Эдвин и певица варьете Сильва Вареску полюбили друг друга. Чтобы расстроить невыгодную «партию» сына, аристократические родители вспоминают о давно забытой помолвке сына с «партией» выгодной — графиней Стаси и объявляют о предстоящей свадьбе. Но тут выясняются непредвиденные обстоятельства — оказывается, аристократическая мать Эдвина сама когда-то пела и танцевала в том же самом варьете «Орфеум», да к тому же пользовалась таким успехом, что ее прозвали «соловьем». Ну а завершается всё, как и положено в оперетте — ко всеобщей радости: после ряда недоразумений влюбленные опять вместе.
Кальман вчитался в либретто и понял его достоинства. Его увлекла гуманистическая идея оперетты: любовь сметает различие сословий и рангов. Сочинение музыки пошло быстро, но началась первая мировая война, он устыдился продолжать работу над произведением о любви и занялся переделкой своей предыдущей военной оперетты «Хороший товарищ», перенеся ее действие из 1850-го в 1914 год.
Штейн считался почетным патриархом либреттистов, и работа с опытным мастером такого крупного масштаба действовала на Имре умиротворяюще. Однако стоило Кальману узнать , что премьеру назначили на 13 число, как от его душевного спокойствия не осталось и следа.
«О Боже, только не тринадцатого!»
Но «Иоганн Штраус-театр», несмотря на все протесты Имре, назначил премьеру именно на тринадцатое число. Все билеты на премьеру были распроданы. И все же представление не состоялось: комический актер Йозеф Кениг потерял голос, и спектакль в последний момент отменили.
Имре не успокоило и назначение новой даты. Он был твердо убежден, что оперетта с треском провалится: переносить премьеру — дурная примета. Хотя новое число выглядело вполне благопристойно — 17 ноября.
В ожидании премьеры "Сильвы" Кальман безумно волновался. Паула серьезно заболела туберкулезом. Ни богатство, ни новый дом не радовали Кальмана. Женщина медленно угасала, передвигалась в инвалидной коляске. Она наняла трех горничных, кухарку, шофера и дворецкого. Сама же переселилась в отдельную комнату: не хотела, чтобы любимый видел ее страдания. Он был убежден, что его ожидает провал. Однако людям, несмотря на то , что в Европе гремела Первая мировая нужны были и положительные эмоции.
17 ноября 1915 года пробил очередной звездный час оперетты — в венском «Иоганн Штраус-театре» состоялась триумфальная премьера «Княгини чардаша», которая затем шла два года подряд ежедневно. Толпы венцев каждый вечер штурмовали кассы театра, и казалось, что страстные любовные мелодии Сильвы и Эдвина заглушают залпы пушек первой мировой войны.
«Сильва» стала высшей точкой творчества Кальмана. Успех был неслыханным. Мелодии и песни из оперетты раздавались по обе стороны линии враждующих стран. Её ставили даже на другой стороне фронта, в том числе — в России (изменив фамилии персонажей и место действия
Однако не надо думать, что все музыкальные критики превозносили Кальмана.
В "Сильве" ведущей была женская партия. В ней отсутствовала самостоятельная мужской вокальная партия. У Эдвина нет ни одной арии, его музыкальная характеристика построена на темах Сильвы. Впрочем, изъян ли это или просто отсутствие характера у самого Эдвина?
Реакционная венская пресса была возмущена спектаклем, и особенно образом Эдвина. «"Княгиню чардаша", — брюзжала газета "Адельскурьер", — можно назвать в высшей степени смешным продуктом творчества господ Штейна и Йенбаха, к которому композитор Кальман не постеснялся набросать несколько тактов музыки. Как будто бы необходимо показывать на сцене офицеров и аристократов, и просто мучительно выносить эту клевету на самую весомую и самую высшую прослойку нашей монархии. Благоразумный человек может только покачать головой. Может ли случиться, чтобы представитель нашей аристократии или офицерского корпуса пропадал в варьете или обещал женитьбу шансонетке... Нужно, — продолжал рецензент, — чтобы жандармерия обратила внимание на то, что оскорбление нашего круга не может быть сюжетом публичного увеселения».
Узкоклассовый характер этого отзыва придает ему явную анекдотичность. Но публика оказалась умнее рецензента. И не только венская. Для всех стран «Сильва» до наших дней остается кассовым «верняком». На нее идут всегда и всюду. Не меркнут ее мелодии, не увядают ее горячие чувства, не стареют ее герои, их веселье, дружба и любовь радуют и зажигают.

Роль этой оперетты в жизни Кальмана была роковой, и триумф обошелся автору дорого. Боясь потерять однажды найденное, композитор оказался обреченным всю дальнейшую жизнь на копирование самого себя. Да этого требовала и публика. Неисчерпаемый мелодический дар позволил Кальману создать еще несколько оперетт, не сходящих со сцен мира. Но это были те же характеры, те же типы музыкально-сюжетных построений, те же оркестровые формы. Он скорее чувствовал, чем сознавал наступление творческого застоя; но успех его не слабел, популярность росла — к чему было беспокоиться и сворачивать с найденного пути?
«Я знаю, —ответил он в интервью «Новому венскому журналу» в 1917году, — что половина страницы партитуры Листа перевесит все мои оперетты, которые я написал и еще напишу. Но я знаю также, что эта половина партитурной страницы потребует избранной, высокоразвитой публики, а ведь это только незначительная, не делающая погоды часть той публики, которая ходит в театр. Большие композиторы всегда будут иметь своих почитателей и восхищенных слушателей, но около них, конечно же, могут быть и такие музыканты, которые не гнушаются писать легкие, веселые, остроумные, нарядные и доходчивые музыкальные комедии, классик которых — Иоганн Штраус».
Музыка Кальмана брала в плен. Вена пала к его ногам. И не только Вена — театры всех европейских столиц включили оперетту в свой репертуар, прошла она и по городам Америки. «Новая оперетта не есть оперетта, — писали критики, — она не комедия, не шутка, но смешанная композиция, для которой трудно найти обозначение...»
И ни фронтовые окопы, ни пушечная канонада не помещали оперетте проникнуть и в Россию, и в Америку. Разумеется, ни композитор, ни авторы текста от этого не разбогатели: Россия воевала с Австрией, да и Соединенные Штаты вскоре тоже вступили в войну.
Заокеанские поклонники Имре сделали попытку вызволить его из зоны военных действий. По просьбе антрепренера Сэведжа вашингтонское правительство изъявило готовность переправить Имре за океан. Однако Кальман не стал даже обдумывать это предложение: слишком много несчастий обрушилось на него сразу. Глубоко потрясла его смерть старшего брата Белы, который умер в 1915 году, а тут и отец тяжело заболел: диабет не сулил ни малейшей надежды на выздоровление.

После премьеры «Княгиня чардаша», а многим известная , как «Сильва», эта оперетта начала свое триумфальное шествие как «оперетта номер один всех времен и народов». Невзирая на Первую Мировую войну, «Княгиня Чардаша» проникла в охваченную революционным пожаром Россию, «перейдя границу», как и положено оперетте, довольно экстравагантно. В 1917 году в Хельсинки группа русских моряков попала на спектакль маленькой шведской антрепризы, игравшей вышеупомянутую «Княгиню чардаша». Им так понравилась музыка Кальмана, что после спектакля они пришли к примадонне этой маленькой труппы, Эльне Гистедт, и попросили клавир и либретто полюбившейся оперетты. Польщенная их вниманием, Гистедт подарила морякам клавир и либретто. Так «Сильва» попала в революционный Петроград, где можно было увидеть колонну матросов, бодро марширующих под несколько необычную песню: «Сильва, ты меня не любишь! Сильва, ты меня погубишь! Ты меня с ума сведешь, если замуж не пойдешь!».

Американским продюсерам все же удалось перенести оперетту «Барышня Жужи» Кальмана за океан. Перелетевшая через океан, она вскоре покорила сердца американцев.
Уже в 1916 году состоялась премьера оперетты на английском языке на Бродвее под названием «Miss Springtime» ("Мисс Весна"). Это укрепило позиции Кальмана как лучшего зарубежного композитора, чьи произведения ставились на Бродвее.
Поскольку «Барышня Жужи» была принята в Будапеште хорошо, но не восторженно, композитор решил переработать её. Совместно с либреттистами Артуром Вилнером и Рудольфом Остеррайхером (будущим биографом композитора) они создали абсолютно новое произведение под названием «Фея карнавала» ( Die Faschingsfee). Её премьера состоялась 21 сентября 1917 года на сцене Иоганн-Штраус-театра в Вене, а потом и в Берлине.
Вскоре эта оперетта была переведена на венгерский язык и вновь поставлена в Будапеште. Таким образом, «Барышня Жужи» в своем изначальном виде больше не ставилась.
В 1918 году либреттисты Юлиус Браммер и Альфред Грюнвальд приносят Имре Кальману текст «Графини Марицы», но композитор откладывает эту работу и приступает к созданию оперетты на текст Штейна и Йенбаха «Голландочка».
Сюжет оперетты не замысловат.
В некотором царстве, в некотором государстве со счастливым названием Глюксбург жила была принцесса Ютта. Государство было крохотным, а вот характер у Ютты крупный, сильный, цельный. По соседству жил принц Пауль, который владел столь же маленьким государством Узенгем. Больше всего на свете он любил холостяцкую свободу, ветер, бьющий в парусах яхты, компанию веселых моряков и …хорошеньких девушек. Под угрозой предстоящей женитьбы на Ютте Пауль сбежал в Голландский портовый городок. Переодевшись в платье служанки, Ютта отправилась в след, чтобы отомстить…
30 января 1920 году на сцене «Иоганн Штраус-театра» в Вене состоялась премьера кальмановской «Голландочки» – десятой по счету оперетты великого венгерского корифея оперетты. Шел второй послевоенный год и только что был отменен запрет на увеселительные предприятия (под этот закон попадали и опереточные театры). В своей книге «Вчерашний мир. Воспоминания европейца» Стефан Цвейг, живший в австрийском Зальцбурге и иногда по делам наезжавший в соседний германский Мюнхен, ярко описывает то катастрофическое состояние экономики и социума, в котором очутилась после войны Германия (ситуация в Австрии в целом была ненамного благополучнее). «Голландочка», хотя и имевшая на премьере некоторый успех, не стала, в отличие от «Княгини чардаша», событием выдающегося масштаба. Ее скучный сюжет хотя и содержал политические намеки (последний кайзер Германии Вильгельм во время Ноябрьской революции 1918 года бежал в Голландию и жил в изгнании в небольшом приграничном городке), но не отличался актуальностью. История взаимоотношения царственных особ двух карликовых опереточных государств, одно из которых называлось Город Счастья, уже на премьере воспринималась как тень далекого прошлого. Сказка про какого-то принца, вместо запланированной родителями женитьбы «в интересах государства» отправившегося развлекаться в соседнюю Голландию и там встретившего свою невесту и влюбившегося в нее, уже в то время мало кого могла заинтересовать. Напомним, что дворянское сословие было в конце 1918 года упразднено как в Австрии, так и в Германии. Текст изобиловал набившими оскомину банальностями типа «Пока любовь на свете есть, до той поры и розам цвесть» и «Станет девушка женой: уж так устроен свет». Невольно вспоминается хлёсткий памфлет Юлиана Тувима, посвященный «легкому жанру»(1924) с его словами о «старой идиотке оперетте». Оперетта эта на Западе, в отличие от постсоветского пространства, где она иногда появляется в репертуаре театров, давно забыта. И совершенно напрасно, ибо она являет собой образец изумительного музыкального и драматургического совершенства. Несмотря на тривиальность своего либретто, в очередной раз обсуждающего обычные опереточные глупости, «Голландочка» является одним из мелодически-совершенных творений Кальмана. Она подкупает своей мелодической романтической одухотворенностью (особенно, в сравнении с предшествующей ей не очень яркой в музыкальном отношении «Феей карнавала»), бодростью и энергичностью ритмов и волшебной сказочностью оркестровки.

После успеха «Голландочки» Браммер и Грюнвальд дерзнули опять наведаться к Кальману все с тем же сюжетом: некий управляющий имением мечтает отпраздновать свой день рождения в Вене, среди очаровательных женщин...
«Нет, не пойдет!» — Имре жаждал какого-нибудь небанального сюжета.
Вскоре молодые драматурги делились с ним творческим замыслом: «А как бы вы отнеслись к экзотической теме? Итак, у нас уже есть название и главное действующее лицо, но еще нет сюжета. Представьте себе красивого, молодого человека во фраке, у которого на голове белый шелковый тюрбан, украшенный роскошным пером белой цапли и еще более роскошным бриллиантом…Что же касается названия оперетты, то оно – «Баядера»— предложил Браммер, и Имре сразу же понравилась эта идея.
Кальман был в восторге и от центрального персонажа, и от названия. И уже в декабре 1921 года венцы приветствуют на сцене «Карл-театра» его новое творение.
С этой оперетты началось плодотворное сотрудничество Браммера и Грюнвальдом с Кальманом, совместно они выпустили в свет 5 оперетт.
Сюжет, как всегда, прост: в эту Одетту-Баядеру без памяти влюбляется индийский принц Раджами, который
В основе оперетты «Баядера»— история любви Лахорского принца с Востока -Раджами и примадонны Парижского варьете Одетты Даримонд. Раджами, который тайно влюблён в Одетту и не пропускает ни одного её выступления. Раджами делает предложение Одетте. Их дуэт «Друг мой, мир вам» полон счастья. Но когда Раджами уходит, чтобы сделать необходимые распоряжения, связанные с их помолвкой, секретарь и воспитатель Раджами говорит Одетте, что этот брак погубит его господина. По законам их родины (этот закон реально существовал в Индии до 1963 года.) Раджами может жениться только на дочери своего народа, иначе он лишится всего, имя его будет покрыто позором, а родина для него окажется потерянной. И Одетта решается на огромную жертву: после торжественного объявления о помолвке и шумных поздравлений актриса объявляет, что всё это было лишь представлением, ролью, которую она сыграла, чтобы повеселить гостей. Раджами навсегда покидает Францию. Здесь разбилось его сердце, и он больше никогда не хочет возвращаться сюда. Но вот, как в хорошем романе, ему пришло разрешение на брак с иностранкой! Услышав об этом, Мариэтта стремительно убегает и вскоре возвращается с Одеттой, которая раскрывает причину своего поведения на помолвке. Влюбленные счастливы.
И уже на другой день после ее премьеры вся Вена напевала его арию «О, Баядера...», а через короткое время эта мелодия звучала уже по всему миру. В новой оперетте композитор часто использует ритмы новых для того времени танцев - фокстрота и шимми.
“О, баядера, ты любовь и мечта!..” — заливались трубочист и почтальон. Кальман гениальным чутьем улавливал новые веяния — ритмы фокстрота и шимми — и умело сочетал их с классикой вальсов и народным чардашем. “Теперь в католических храмах вместо “Аве, Мария” поют “О, баядера”, — шутили современники.
Хотя некоторые музыкальные критики отмечали, что «Баядера», поставленная в Венском «Карл-театре» , принесла большой кассовый успех, но не снискала композитору мировой славы.
Сам композитор признавался, что на его творчество огромное влияние оказала музыка П. Чайковского и особенно оркестровое искусство русского мастера.

Kaльман
И снова возвращение к «Марице».
Осенью 1918 г. распалась Австро-Венгрия. В результате буржуазно-демократической революции было создано несколько суверенных государств — Австрия, Чехословакия, Венгрия. Как подлинный патриот Кальман без промедления определил свое официальное положение: в 1918 г. он и его Паула становятся гражданами Венгерской республики, получив у австрийских властей паспорта иностранцев, проживающих в Вене.
Еще в дни войны молодые способные драматурги Юлиус Браммер и Альфред Грюнвальд принесли ему наброски либретто и целиком разработанный первый акт будущей оперетты. Кальман ухватился за предложение: венгерский сюжет, хорошо знакомая среда, желанный мир чардаша. Он с аппетитом принялся сочинять музыку, но вдруг прервал работу и со своими старыми сотрудниками Иенбахом и Штейном уселся за «нейтральную» «Голландочку». Непритязательная оперетта имела успех, принесла хорошие деньги и композитору, и драматургам, после чего господа Иенбах и Штейн предались упоительному ничегонеделанию, а трудолюбивый Кальман вернулся к «Марице», или «Графиня Марица» (нем. Gräfin Mariza, венг. Marica grófnő).
Ни к одной оперетте Кальман не подбирался так долго, как к «Графине Марице», почти затмившей славу «Княгини чардаша». Кальман сразу заинтересовался представленным либретто и немедленно приступил к работе.
Снова удвоенная требовательность, бесконечные придирки к драматургам, которым приходится едва ли не заново переписывать все либретто…
Вновь венгерская народная музыка, с филигранным мастерством обработанная рукой большого художника, своей чарующей мелодикой и безудержным темпераментом увлекла аудиторию.
«Марицу» заслуженно считают «самой венгерской» опереттой Кальмана: она содержит мощные сольные номера с национальным колоритом, трогающие душу дуэты, зажигательные чардаши. Эта оперетта представляет все характерные типажи оперетты. Здесь есть благородный герой и блестящая, капризная героиня. В противоположность им поставлены характерный герой и романтичная девушка-субретка. И закрывают парад типажей солидная, умудренная опытом дама и пожилой граф с юморком. Во многих сценах принимают участие дети и хор. Неотъемлемой частью оперетты являются национальные танцы.
История любви, и даже не одна, которую рассказывает Кальман, открывает всю красоту человеческих отношений. Как и во многих предыдущих и следующих опереттах в основе сюжета лежит социальное неравенство главных героев, которые хотят, но считают, что не могут быть вместе. Герои, пройдя сквозь недоверие, обман, недомолвки, тяжелые объяснения, находят путь к сердцу любимого человека и обретают свое счастье рядом с дорогими людьми.
Фабула оперетты. Молодой граф Тассило, разорившись, продает свое имение графине Марице, молодой богатой вдове. Тассило должен исполнить обязательство скопить приданое и отдать свою сестру замуж. Поэтому ему приходиться обманным путем остаться в этом имении. Вскоре в свое новое имение в поисках душевного спасения и надеждах на женское счастье возвращается графиня Марица. Кто же станет ее избранником?.. Ведь все мужчины, стоит им побывать в ее обществе хоть десять минут, непременно хотят на ней жениться!
Марица и объявляет о своей помолвке с выдуманным женихом Коломаном Зупаном. Марица принимает поздравления и надменно отчитывает управляющего. Неожиданно приезжает действительно существующий Коломан Зупан и надеется жениться на Марице. Графиня же влюбляется в своего управляющего. В это время приезжает его сестра Лиза. Тассило пишет Лизе письмо, в котором говорится о приданном. Письмо случайно попадает в руки Зупана и о содержании письма узнает Марица.
Она прогоняет управляющего своего имения. С приездом тетушки Тассило и Лизы все становится на свои места – выясняются родственные отношения. Влюбленные мирятся, а Зупан делает предложение Лизе.
Лишь 28 февраля 1924 года, шесть лет спустя после первого знакомства с текстом, «Графиня Марица» увидела свет рампы театра «Ан дер Вин», на многие десятилетия завоевав сердца зрителей.
Главную партию пел Губерт Маришка (знаменитый австрийский актёр, певец, режиссёр и сценарист). Он же был и постановщиком спектакля.
Маришка был ровесником Кальмана, родом из Вены; родители его занимались столярным делом. В 1904 году он пошел на сцену, в 1908-м дебютировал в «Театре ан дер Вин». Во главе «Театра ан дер Вин» стояли тогда два компаньона: Карчаг и Вальнер. Они не сошлись во мнениях о новом актере. Вальнер считал его бездарным. «Но моя половина Маришки очень талантлива», — возражал Карчаг. Вальнер взял верх, Маришка вынужден был расстаться с «Театром ан дер Вин» и перешел в «Карлтеатр», где вскоре прославился исполнением главных ролей в «Разведенной жене» и «Цыганской любви». В «Театре ан дер Вин» готовилась постановка «Осенних маневров», и по настоянию Кальмана Маришка был приглашен на роль капитана Лоренти. С тех пор он стал неизменным исполнителем оперетт Кальмана и его лучшим другом.

Губерт Маришка

Маришка был женат на дочери Леона — Лицци: рано овдовев, женился на дочери Карчага, и как зять Вильгельма Карчага, в 1923 году вступил в фактическое владение «Театром ан дер Вин». Именно Вильгельм Карчаг когда-то перетащил Имре Кальмана в Вену.
Партии Раджами, Тасилло, мистера Икса, Рауля, Шандора в «Дьявольском наезднике» написаны Кальманом для Маришки. Их взаимопонимание было поразительно — Губерт умел спеть любую арию Кальмана точно так, как композитор «слышал» ее, сочиняя.
В своей автобиографической книге Кальман посвятил Маришке особую главу.
«Я должен рассказать о Губерте Маришке, — писал он. — В какой ряд должен я его поставить? Мы ведь как два брата — так что он принадлежит к членам моей семьи. Он мой директор... Он мой советчик и сотрудник — не должен ли я упомянуть его среди своих соавторов? Он также мой издатель... Он — главный исполнитель, главный режиссер моих оперетт, но он также один из лучших моих друзей, инициатор и духовный отец этой книги... Губерт Маришка — это, так сказать, духовная "централь" всего того, что связано с именем Кальмана».

«Давай уберем вступительный хор», — предложил Маришка. «Еще чего выдумал! — рассердился Имре. — Уж лучше выкинуть твою выходную арию».
«Что ж, ладно, — натянуто улыбнулся Маришка. — Но прежде еще раз прослушаем и хор, и сольную арию».
Закончив, Маришка сделал знак оркестру — повторить, и, обращаясь к Кальману, вновь запел арию, на ходу переиначивая текст. В результате споров хор «выпал», а выходная ария осталась и поныне звучит так же свежо и живо, как в день премьеры 28 февраля 1924 года. 1924-й — год високосный, то есть, по убеждению Имре, счастливый.
«Марицу» ставили на различных сценах мира. Кроме Австрии, она не раз была поставлена на сценах Венгрии, где эта оперетта пользуется особой любовью. В России «Марица» в разных интерпретациях и с разными переводами ставится с неизменным успехом с начала 20-х годов. В январе 1925 года состоялась премьера на русском языке в Ленинграде. В России оперетта чаще всего шла под названием «Марица».В это же время оперетта была переведена на английский и шла в Нью-Йорке и Лондоне.

(Достаточно давно, когда я впервые услышал как Зупан поет Марице - "Поедем в Вараждин, там всех свиней я господин", у меня возник вопрос - откуда взялось это местечко? Теперь, ближе познакомившись с биографией Имре Кальмана, я понял, что этим композитор увековечил память и о своей матери -Пауле Зингер, которая родилась в местечке Вараждин (хорв. Varaždin, нем. Warasdin) —на северо-западе Хорватии).

Оперетту "Марица" Имре Кальмана подчас называют “венгерской рапсодией”. Романтические венгерско-цыганские мотивы с их мечтательностью, капризностью, с изысканным блеском импровизационных украшений как нельзя лучше рассказывают нам о чувствах героини и влюбленного в нее героя. «Марица» -самая венгерская из оперетт Кальмана.

Успех «Марицы» совпал с началом трагической полосы в судьбе Кальмана. Тяжелая болезнь Паулы прогрессировала и не оставляла ни каких шансов на выздоровление.. Долгие месяцы вели борьбу врачи за ее жизнь. Но болезнь развивалась стремительно, участь Паули была предрешена.
Ни богатство, ни новый дом не радовали Кальмана. Женщина медленно угасала, передвигалась в инвалидной коляске. Она наняла трех горничных, кухарку, шофера и дворецкого. Сама же переселилась в отдельную комнату: не хотела, чтобы любимый видел ее страдания.

Как и любой творческий человек Имре Кальман постоянно находился в поиске новых идей, в поиске новых мелодий.
Поиски сюжета для новой оперетты привели Кальмана и его либреттистов к мысли избрать местом действия цирк.
В это тяжелое время Кальман приступил к созданию нового произведения — оперетты «Принцесса цирка» (нем. Die Zirkusprinzessin) .
Имре Кальман вспоминает: "После «Марицы» передо мной и моими либреттистами — Грюнвальдом и Браммером — встал проклятый вопрос: что писать? Много недель мы не могли решить его. Но однажды, гуляя, мы подошли к цирку, и я сказал: «Вот что: я написал оперетту, действие которой происходит около театра, — „Сильва“, оперетту, действие которой происходит в театре, — „Баядера“. Давайте напишем оперетту, действие которой происходит в цирке».

Действие происходит в 1912 году в Санкт-Петербурге и Вене. В оперетте присутствует много персонажей , носящих русские фамилии. Среди них есть даже директор цирка Станиславский ? - однофамилец русского режиссера Константина Станиславского.

Кому-то казалось , что композитору весьма легко приходят мелодии оперетт. Жанр-то ведь "легкий". Как же они ошибаются. Сам Кальман о своем творческом процессе как-то сказал: «То, что для написания и инструментовки оперетты мне приходится на протяжении многих месяцев работать сутками – это мелочь, о которой не стоит говорить».
Краткое содержание оперетты заключено в следующем.
Великосветская публика русской столицы заинтригована появившейся новой цирковой звездой. Это таинственный молодой артист, который никогда не снимает маски и выступает под псевдонимом Мистер Икс. Директор цирка Станиславский сообщает, что по условиям контракта даже он не видел лица Мистера Икс. В окружении толпы поклонников в фойе цирка появляется молодая вдова, наследница огромного состояния княгиня Федора Палинская. По условиям завещания её покойного мужа она должна в течение шести недель выйти замуж за соотечественника, в противном случае весь капитал перейдет к другим родственникам её покойного мужа, живущим за границей. Вокруг княгини множество претендентов на её руку, среди которых — родственник российского императора великий князь Сергей Николаевич. Но Федора с насмешкой отвергает его. Она заинтересована личностью Мистера Икс. Мистер Икс размышляет о судьбе циркового артиста и отношении к нему светского общества. Он также испытывает нежные чувства к княгине. Сплошные интриги царят в высшем обществе. Великий князь Сергей Николаевич, которому Федора только что отказала в очередной раз, решает отомстить ей, опозорив в глазах светского общества. Для этого он предлагает Мистеру Икс познакомиться с Федорой под именем принца Кирасова. Мистер Икс соглашается, он не может устоять перед искушением видеть и говорить с женщиной, которую он полюбил еще когда служил в гусарском полку. Возникшие между ними чувства способствуют дальнейшей интриге. Великий князь, чтобы в дальнейшем еще больше унизить княгиню, предлагает ей тайно обвенчаться с мнимым принцем Кирасовым. После обряда венчания великий князь сообщает Федоре, что её муж — подложный принц, на самом деле это циркач Мистер Икс, и она теперь стала принцессой цирка. Княгиня в ужасе, она отвергает своего новоиспечённого мужа. В гневе Фёдор открывает ей всю правду — он настоящий принц (князь) Палинский, влюблён в неё давно, и только из-за несчастной любви и ревности дяди вынужден был стать цирковым артистом. В финале все складывается благополучно, как в американском фильме. Федор прощает свою жену и супруги мирятся.
В дальнейшем эта оперетта много раз ставилась на сценах многих театров. Одной из первых постановок была постановка в Московском театре оперетты в 1927 году, которая была осуществлена при непосредственном участии режиссёра и выдающегося комического актёра Григория Ярона (он исполнил роль Пеликана). Ах, этот Пеликан, разве его можно забыть!
Много раз эта оперетта экранизировалась и становилась любимым фильмом многих поколений. Это и "Мистер Икс", где в главной роли Георг Отс с его великолепной игрой и пением. Был выпущен и фильм "Принцесса цирка с молодым артистом Игорем Кеблушком, ставшим впоследствии дипломатом.
В кинофильме "Мистер Икс" появляется новое место действия -ресторан «Зеленый попугай». В сценах внутри этого ресторана мы встречаемся с изумительной игрой Богдановой-Чесноковой и Яроном, которые стали , наряду с главными персонажами, любимыми героями этого фильма.
Оперетта «Принцесса цирка», выдержав подряд 400 представлений, почти столетие продолжает оставаться одним из самых репертуарных произведений.
На премьере «Принцессы цирка», которая состоялась в Венской опере 26 марта 1926 года. американский театральный предприниматель Артур Хаммерстайн предложил Кальману написать оперетту для открытия нового театра в Нью-Йорке. Так появилась оперетта «Золотой рассвет»( Golden Dawn) в 1927, Нью-Йорк .

Кальман
Но композитору захотелось написать еще что-то для американского театра. К тому же хотел выйти за рамки привычных венгерско-венских ритмов и интонаций. — ведь он был горячим поклонником джаза, близким другом Джорджа Гершвина, музыкой которого восхищался. В одну из встреч Гершвин подарил автору «Сильвы» серебряную самопишущую ручку и преподнес ее Имре Кальману. Именно этой ручкой от начала до конца написал знаменитый американец партитуру «Рапсодии в блюзовых тонах».

Джордж Гершвин_1937

Своеобразной данью восхищения джазом и одновременно попыткой выйти за рамки привычных венгерско-венских интонаций и ритмов стала «Герцогиня из Чикаго". Премьера «Герцогини из Чикаго» прошла 6 апреля 1928 года в венском «Театре ан дер Вин». Зрители были в восторге. Еще бы! Ведь в главных ролях выступили их любимцы Губерт Маришка и Рита Георг. Вот только в Америке ее впервые поставили лишь в 1998 году, а сейчас и вообще не ставят.
Принцы от рождения – они наследуют почитание, власть и богатство. Есть принцы по уму и таланту – они, не имея титулов, своим трудом добывают все это в сердцах и душах людей. Паула считала, что в Вене живут два императора: Франц-Иосиф, власть которого распространялась на всю Австро-Венгрию, и Имре Кальман, власть которого над сердцами людей не знала границ. Его музыка приносила людям радость. Паула частенько задумывалась над удивительными чертами характера своего мужа и не могла объяснить их для себя. Но однажды догадалась, и в правильности своей догадки убеждалась все больше и больше. Неуверенность в своем будущем и постоянное ожидание несчастий, которые могут вдруг обрушиться на него и его семью, Кальман унаследовал от гонимых отовсюду своих предков. А его скупость в жизни и безумная щедрость в музыке, где он дарит людям радость и наслаждение! А недоверчивое отношение к своим успехам и восхищение зрителей на каждом спектакле! А острое, почти физическое ощущение зыбкости всего того, что он имеет, которое в любой момент может рассыпаться и превратиться в прах! Да, конечно, ей было известно происхождение Имре. И хоть он впитал в себя венгерскую культуру, в нем легко узнаются национальные черты народа, родившего его. Он потрясающе талантлив, и поражает удивительной легкостью музыкального мышления. Из грусти и тоски безудержно вырастают искреннее веселье, юмор и смех, свойственные миру еврейских местечек, когда они примеряют роскошные одеяния Мечты. Его угнетал гадюшник венских антисемитов. Вдруг они вспомнили и опубликовали давнишний пасквиль Рихарда Вагнера на Феликса Мендельсона под названием «Евреи в музыке», а в небольшом комментарии к нему были прозрачные намеки на Легара и Кальмана. Заголовки статей в венских газетах того времени такие: «Ограничить деятельность евреев», «Во всем виноваты евреи!», «Австрия погибнет от засилья евреев».
Состояние Паулы Кальман становилось все хуже и хуже. Понимая это, испытывая огромную любовь к Имре, порой переходящую в материнскую, она спешила до своей смерти найти себе замену.
— Ты должен женится на молодой и здоровой девушке, которая родит тебе сильных детей, — постоянно напоминала она Имре.
Но тот не хотел и слушать. Тогда Паула решила найти для него любовницу. Она познакомила Кальмана со своей подругой — киноактрисой Агнесой Эстергази.
Агнеса Эстерхази (Agnes Esterhazy) (21 января 1898 года (Румыния) — 4 апреля 1956 года (Мюнхен, Германия)) - венгерская актриса немого кино.


Агнес Эстерхази

Дочь графа Josika Branyitska, урождённая графиня Агнеса Эстерхази.
В 1920 году в Будапеште она получила свою первую роль в кино, а в 1923 году приехала по приглашению Sascha-Film в Вену.
Работала в основном в Австрии. Пик популярности пришёл на 1920-е годы, когда Агнеса играла не только второстепенные, но и главные роли. Самые известные фильмы с ее участием "Пражский студент","Безрадостный переулок","Паганини в Венеции".
Кинокритики того времени отмечали, что у актрисы, несомненно, имеется темперамент, который и делает ее образы в кино такими яркими и запоминающимися.Так же отмечалось, что графиня трудолюбива и , на съемочной площадке и вне ее, она постоянно работает над образом.

Существует несколько версий знакомства графини и композитора. По одной, инициатором знакомства была Паола.
По второй версии, Кальман и Агнеса были представлены друг другу у другого корифея оперетты - Ференца Легара. Красивая, экстравагантная аристократка сразу привлекла внимание композитора.

Как бы то ни было, но у них возникла взаимная симпатия. Графиня, будучи влюбчивой, увлекающейся натурой, заинтересовалась маэстро.
Кальман, впервые был сильно и страстно влюблен. По характеру, он был серьезным, замкнутым, погруженным в себя человеком и в своей соотечественнице он нашел то, чем не обладал сам - легкость, веселый живой нрав, остроумие, эксцентричность. К тому же, его возлюбленная принадлежала к древнейшему аристократическому роду, состояла в родстве с самыми древними и знатными европейскими фамилиями. Это льстило самолюбию композитора, который был сыном не очень удачливого коммерсанта и знал, что такое бедность и унижения.
Но была ли влюблена в него Агнеса? Трудно ответить на этот вопрос. По-видимому, Кальман был для нее увлечением ,которое переросло в привязанность и дружбу. Ей льстило внимание и поклонение талантливого и известного композитора то, что она стала его музой, прототипом главных героинь его самых выдающихся произведений.

Предчувствия Паулы не обманули ее. 3 февраля 1928 года она уходит из жизни. На следующий день в венских газетах появился некролог с известием о смерти Паулы Кальман-Дворжак.

Кальман надеялся повести Агнес под венец. Он купил великолепную виллу в одном из престижных районов Вены, где был первый в городе лифт.
Дом был буквально напичкан антиквариатом. Даже спальня в доме была копией спальни императрицы Жозефины, которую Кальман приобрел на аукционе. Но в этот дом суждено было войти другой хозяйке...
Однако увлечение маэстро у графини быстро прошло. К тому же, ей вовсе не хотелось становиться мадам Кальман и портить фигуру родами. По настоянию семьи, она вышла замуж за немецкого аристократа, намного старше ее. Его имя было так труднопроизносимо, а титулов было столь много, что Кальман, да и сама Агнеса, звали его просто Пепе.
Кальман, хоть и очень переживал измену, но простил любимую женщину. Агнеса вскоре развелась с мужем и у Имре вновь вспыхнула надежда. Да еще и его родители очень хотели этого брака, у них установились очень хорошие отношения с Агнес. Вся родня композитора с трепетом ждала их свадьбы.
Но Агнес была слишком взбалмошна и непостоянна. На съемках очередного фильма, она увлеклась кинооператором. Для Кальмана эта измена стала ударом. Его самолюбие не желало в этот раз прощать.
Увлечение оператором вскоре прошло. Графиня решила вернуться к маэстро. На этот раз ее намерения были серьезны. Она была уверена, что Имре простит, как прощал всегда и они будут вместе. Ведь это она стала Сильвой в "Княгине чардаша",с нее писался образ главной героини в "Графине Марице". Причем либреттисты композитора ,сделали его таким явным - они использовали слова, фразы, которые были свойственны манере Агнес, что ее просто было невозможно не узнать. И ее конечно же узнали и это добавило ей еще один повод для гордости. И это она - героиня самой яркой оперетты Кальмана"Принцесса цирка".В двух последних опереттах, взбалмошная гордая графиня, выходит замуж за разорившегося аристократа, которого она полюбила, несмотря на его бедность и униженное положение .Нетрудно догадаться, кто был прототипом этих влюбленных. То, что Кальман не смог получить в реальности, он с лихвой компенсировал в своих произведениях.
Агнес знала свое влияние на Кальмана и теперь собиралась воспользоваться им. Но Кальман был непреклонен. Он прямо сказал графине, что между ними все кончено.
Пожалел ли он об этом ? После расставания с Агнесой, от Кальмана ушла его муза. Он будет любить свою новую жену, обожать своих детей, но, как композитор, дальше жил славой былых заслуг. Те несколько оперетт, которые он напишет, не получат ни признания публики ни места в истории мировой музыки. Они будут лишены кальмановского света и станут закатом творчества композитора.
Их пути разойдутся навсегда. Жизнь Агнесы, с тех пор, станет совсем другой. Она переживет брак с актером Фрицем Шульцом, закат своей карьеры (в звуковом кино она не смогла найти себя), войну, материальные трудности. Последнее ее появление на экране в 1943 году. За период 1923-1943 годов Агнес снялась почти в 30 фильмах

Когда Агнес получила известие о смерти Имре Кальман , она не могла поехать на его похороны - у нее не было средств на поездку. По рассказам биографов, вдова Кальмана Вера, прислала ей денежный перевод, чтобы графиня могла проводить маэстро в последний путь. Две женщины скорбели над гробом великого композитора.
Агнес переживет Имре на три года. Последние годы ее жизни прошли в Мюнхене. Она умерла 4 ноября 1956 года, по одним данным в Мюнхене, по другим в Будапеште. По свидетельствам людей, близко знавших ее в последние годы, она очень сожалела о своем легкомыслии по отношению к Кальману и о разрыве с ним...

Как часто бывает, "Его Величество Случай" играет в жизни важную роль. Вот такой случай, случайная встреча с молодой девушкой изменила всю жизнь немолодого уже композитора. Тогда же в жизнь Имре вошла молодая русская красавица Вера Макинская.

Вера
При более детальном поиске информации о Вере Макинской удалось выяснить следующее.
На странице немецкой Википедии отмечается, что Вера Макинская родилась 22 августа 1907 , а возможно в 1910 году в городе Пермь, Россия.
(Не буду оригинален, но не могу не заметить следующее. К любой информации , найденной в Интернете, надо подходить осторожно. Наверно, это не всегда получается, но это уж другой вопрос. Вот например, сайт - http://death-records.findthebest.com, указывает на дату рождения - Born: August 22, 1914. Если верить этой информации, то Вера Макинская вышла замуж за Имре Кальмана совсем ребенком).
Также указывается, что Вера родилась в еврейской семье Федора Мендельсона и Сони Гуревич и при рождении у нее было имя Мария или Мариетта. Напротив дома где жили Мендельсоны жила обедневшая аристократическая семья -Макинских. Что произошло неизвестно. Эта тайна ушла в могилу вместе со смертью и Мендельсонов и Макинских. В дальнейшем мы уже знаем только Веру Макинскую. Даже в своей книге мемуаров Вера Кальман об этом не пишет ни слова о своем рождении и детстве.
Девушка из Перми, волею судьбы оказавшаяся в Европе, к моменту встречи с Кальманом влачила жалкое существование полунищей «красотки кабаре». Вера мечтала стать актрисой, надеясь на свою прелестную внешность и, как она считала, на свой талант. Несмотря на это, ей не удавалось найти постоянную работу и приходилось скитаться вместе с матерью по театрам европейских столиц, где молодая статистка пыталась пробиться на сцену, но судьба оказывалась к ней не благосклонна.

Вера Кальман
В 1928 в Венском театре шли репетиции оперетты Кальмана. Нищие «красотки кабаре» ютились в пансионе «Централь», и мечтали хоть о крошечной роли. Одной из них была Вера Макинская. Как она пишет в своей книге - они с мамой попали в Вену из Перми, что в Сибири, через Стокгольм и Берлин: -«Мать вместе со мной выслали из Петербурга: царский двор неодобрительно отнесся к ее роману с молодым офицером-аристократом. Отец мой погиб в последние дни войны, и мать, забрав меня, бежала на запад. в 1928 году, она пребывала в Бухаресте, надеясь там выйти замуж, а я осела в Вене" Вскоре мать вышла замуж, уехала в Румынию, и Вере пришлось самой устраивать жизнь. В кафе Захер «Saher» на Кернтнерштрассе собиралась музыкальная компания.



Имре Кальман в кафе Захер
«Мое внимание,— вспоминала Вера, — привлек симпатичный мужчина с усиками. Когда я впервые увидела его, он был в цилиндре и как раз раскланивался с Оскаром Штраусом, автором оперетты «Последний вальс», и я сказала подружкам, что это, должно быть, какой-нибудь банкир». Девицы тут же подняли ее на смех, и просветили, что «банкир» никто иной, как Имре Кальман. А уж не знать имя Кальмана было просто невозможно.

Их младшая дочь Ивонн вспоминает: «Они познакомились в 1928 году в Вене. Это был расцвет популярности 46-летнего Кальмана, его имя гремело на всю Европу. А моя мама - молодая русская красавица с великолепной фигурой (немного выше отца), с рыжими волосами и ореховыми глазами. В те годы она мечтала стать актрисой. Она родилась в Перми, её мать, моя бабушка, эмигрировала из России в 1917 году, и они отправились в путешествие по Европе.".
А вот как рассказывает сама Вера Кальман в своей книге. -" В тот жестокий 1928 год каждый искал удачи, где только мог. Денег было полным-полно, однако не всегда они водились именно у тех, кому оказывались нужнее всего. Так и в Вене: одни обладали несметными богатствами, а у других в кармане не было ни гроша. Я принадлежала к числу последних. Все мы — актрисы, цирковые акробатки, танцовщицы в баре, "красотки кабаре" - жили в одном пансионе. И готовы были ухватиться за любую работу на любых подмостках: пойти в хористки, подрядиться статистками, иные не пренебрегали и увеселением клиентов в баре. Наш пансион "Централь" находился на углу Кернтнерштрассе и Иоганнесгассе. Моя комната, зажатая между лифтом и единственной на весь коридор уборной, помещалась на пятом этаже. Занавесок на окне не было, с потолка свисала голая лампочка. О платяном шкафе и помышлять не приходилось, его заменяла ниша в стене, где на нескольких гвоздях умещался весь мой скудный гардероб. Воду для мытья мы в жестяном тазу приносили из коридора. Подолгу простаивала я у окна, вглядываясь сквозь дребезжащее стекло в грязную, мрачную пропасть двора. Иногда мы стояли так на пару с Ниной, моей подружкой. - Знаешь что, - сказала я ей однажды, - мне из этой норы одна дорога: во дворец. Либо уж из окна головой вниз. Я до такой степени увязла в долгах, что мне все стало безразлично. Нечем расплатиться за кофе - ну и наплевать!
Однажды Вера пришла в кафе одна. В венском кафе "Захер" собиралась местная богема и в этот день их глаза встретились - они улыбнулись друг другу...».
Кальман вступился за бедняжку, которой в гардеробе ей велели ждать, пока композитору не подадут пальто, и они познакомились. Король оперетты не мог и в жизни обойтись без опереточного сюжета. На вопрос, не может ли он чем-то помочь, Вера попросила протекцию на роль в спектакль «Герцогиня из Чикаго». А дальше все пошло по законам жанра: подружки одолжили Вере одежду и обувь, и она на присланном поклонником автомобиле отправилась в театр. Далее события развивались по восходящей. Красавица Вера покорила сердце популярного композитора. Молодую девушку он ласково называл -Верушкой. Когда Имре пригласил юную возлюбленную в гости, ее больше всего волновало их имущественное неравенство, которое не преминула подчеркнуть прислуга достаточно неприкрытой грубостью к бедно одетой девушке. Глупцы, они не ведали, что творят: как только Вера вошла в дом хозяйкой, она моментально рассчитала наглецов. -" К моменту нашего знакомства с Имре Кальманом его отца два года как не было в живых, а старший брат Имре - Бела - покоился в могиле уже одиннадцать лет. Матери его, по моим подсчетам, тогда было, наверное, за семьдесят, она жила в Будапеште вместе с младшей дочерью Илонкой. Остальные три сестры: Вильма (она была старше Имре), а также Розика и Милика (обе моложе его) тоже обосновались в Будапеште, при своих мужьях". Всего лишь несколькими неделями до их встречи Кальман поставил на гринцингском кладбище мраморный памятник, изображающий парализованную женщину в кресле-каталке: женщина взирает на кладбищенских посетителей с отрешенностью человека, навеки покинувшего эту юдоль скорби. Имре Кальман увековечил память Паулы Дворжак, близкого ему человека, он самоотверженно заботился о ней с тех пор, как та тяжело заболела, вплоть до последних дней ее жизни.
На могиле Паулы всегда были цветы.

могила Паулы Кальман , урожденной -Дворжак
Вероятно особой любви со стороны Веры к Кальману не было. Ей надо было просто выживать в этих условиях. Для этого нужна была либо работа, либо удачное замужество. Ей повезло. На ее пути оказался Имре Кальман, который ей помог получить работу в театре у самого Маришки. Вера получила контракт на маленькую роль и 365 шиллингов зарплаты. Вечер после ее первого выступления они провели в кофейне. А на следующий день пошли в модный магазин — одевать Веру. Она выбрала голубое платье и такого же цвета сумочку, перчатки и туфли. С того времени они не расставались. Однажды, когда они были в Венеции произошло подведение итогов их взаимоотношений. Понимая, что сам Кальман вряд ли стремится под венец, девушка поставила вопрос ребром. Вот как об этом пишет Вера Кальман в своих мемуарах: -"Когда мы в очередной раз прогуливались с ним по площади Святого Марка, я сказала ему: - Имре, мы уже почти год вместе. Не могу же я всю жизнь ходить в твоих подругах. - Ты и сам понимаешь, что мне пора думать о замужестве, - добавила я.
Будучи иностранкой, я не имела гражданства. Моя мать и я располагали всего лишь "нансеновскими паспортами", которые вручались беженцам. Мне никак не удавалось раздобыть бумаги, необходимые для вступления в брак. Удостоверение беженки и наши с матерью "нансеновские паспорта" официальной силы не имели. С меня требовали представить либо свидетельство о рождении, либо выправленный по всем правилам паспорт, либо вид на жительство и так далее. Однако, стоило только с этими документами пойти самому Имре Кальману, как все мои недействительные справки и бумаги тут же были приняты, и я стала госпожой Кальман". В Вене их будет ждать дом, которому уже дано название "Вилла Роз"(вокруг него разбит прекрасный розарий).

вилла Кальмана в Вене на Hasenauerstrasse 29
Имре уже мечтал о том, что его дети будут с рождения вдыхать этот чудесный аромат - и понимал, что он уже на последней ступеньке этой узкой и короткой лестницы, которая ведет к счастью...Свадьба была скромной. Присутствовали только два друга со стороны жениха писатель Эрих Мария Ремарк и Ференц Легар. Из нотариальной конторы мы вместе со свидетелями отправились в теперь уже ставший "нашим" ресторан "Опернкеллер". Нас поджидал богатый свадебный стол, уставленный бутылками с шампанским, икрой и всевозможными деликатесами."
У Кальмана появилась новая муза, которая вдохновляла его на новые произведения.
В это время он работал над опереттой «Фиалка Монмартра» ( Das Veilchen vom Montmartre), и многие черты характера героини списывал с любимой натуры.
Вера быстро полюбила роскошь. На приемах, которые устраивала Верушка в их дворце в центре Вены, считали за честь бывать самые знаменитые и влиятельные личности. И если Вера просто купалась в вихре светских удовольствий, то сам Кальман с трудом расставался с каждой копейкой, выданной на хозяйство. А уж когда через три месяца после свадьбы она купила сразу 6 шуб (просто не могла решить, какая нравится больше!), Имре стало дурно. Но молодая жена объяснила: «Милый, не забывай, что я супруга Имре Кальмана. Мне надлежит достойно представлять его имя». Сам же Кальман до конца жизни отличался величайшей скромностью. Блистать в свете, закатывать балы и приёмы — это было по-прежнему абсолютно ему чуждо. Слишком памятно было трудное детство, когда репетиторством приходилось добывать кусок хлеба, а денег порой не хватало даже на персик.
17 ноября 1929 года в семье Кальманов радость. На свет появился первенец - Карл-Эммерих-Федор. В сложном имени мальчика было и имя Федор, отца Веры.

С первенцем на руках.
Композитор подробно описал в дневнике свои переживания, связанные с рождением первенца: «…После того, как я узнал о начале события, я прошел к Верушке, она вела себя очень спокойно и мужественно. Мы тотчас же вызвали врача, который похвалил нас за то, что мы абонировали палату в клинике. Верушка собрала свои вещи и то немногое из детского приданого, что мы купили заранее. Она была абсолютно спокойна и, можно сказать, счастлива. Ну а я, конечно, ужасно волновался. До девяти я пробыл у нее, а затем отправился в венгерский кабачок, где и отужинал в обществе Браммера и других. К десяти опять вернулся в клинику, и как раз в это время начались схватки. Я старался по часам определить, с какими интервалами они возникают. Настроение у Верушки было превосходное. Как только боли отпускали, она принималась шутить и успокаивала меня. По дороге домой у меня было такое чувство, что все свершится 17 ноября. Мне так хотелось бы, чтобы судьба подарила младенцу жизнь в день премьеры
«Княгини Чардаша». Тут же ночью я стал рыться в воспоминаниях и в афишах и, к превеликой своей радости, установил: премьера «Княгини Чардаша», состоявшаяся в 1915 году, действительно приходилась на 17 ноября».
Кальману казалось, будто сама судьба распростерла над ним свои крылья.

В этот период Имре Кальман продолжает активно работать над опереттой "Фиалка Монмартра". Либретто к оперетте, которое было написано его старыми друзьями Ю. Браммером и А. Грюнвальдом основано на журналистских зарисовках французского писателя Анри Мюрже (1822—1861) из книги «Сцены из жизни богемы».
В оперетте показывается жизнь трёх людей – художника Рауля Камье, поэта Анри Бернье и композитора Марселя Эрве. Они талантливы и каждый из них хочет не просто добиться успеха в искусстве, но и создать настоящую красоту. Удача не улыбается им, но они не отчаиваются и верят, что успешное будущее придет, когда они напишут оперетту “Карамболина”, о девочке с улицы, которая станет знаменитой артисткой. Жена художника Нинон Тесье считает, что этим надеждам не суждено сбыться. Она хочет стать актрисой, ей нужна обеспеченная жизнь, поэтому она уходит к богатому министру Фраскатти.
В уличной певице Виолетте, продавщице фиалок, они находят героиню будущей оперетты. Они спасли «Фиалку Монмартра», как зовут друзья Виолетту, от преследовавшего ее хозяина и поселили ее у себя. Хотя Нинон бросила художника, она не оставляет его в покое, не позволяя чувствам остыть к ней. Это не остается незамеченным ни министром, ни Виолеттой. Они оба не в восторге от этого. Виолетта использует незадачливого министра, умом и находчивостью, ей удается устроить художника, который ей нравится, на работу реставратором в Лувре. Но для начала он должен поехать в Италию. Судьба также улыбается поэту и композитору – их оперетту принимают в театре. Все забыли про Виолетту. Художник Рауль не догадывается, что своей карьере в Лувре он обязан молодой цветочнице, а не своей жене, как он считает.
Рассыльный дядюшка Франсуа берёт Виолетту на содержание. В день премьеры оперетты в театр, в поисках своей бывшей жены, приезжает художник. Нинон исполняет главную роль в оперетте. Но она не желает видеть Рауля Камье, и даже отказывается играть в оперетте. Анри, Марсель и дядюшка Франсуа пытаются остановить художника вопросами о его путешествии в Италию, чтобы не сорвать премьеру.
В это же время секретарь министра Ренар рассказывает о денежных махинациях министра и получает его пост. Министр остаётся ни с чем, поэтому Нинон уходит к Ренару. Премьера оперетты провалена, и в этой безвыходной ситуации на помощь приходит Виолетта и соглашается исполнить роль Нинон в оперетте. Когда Руаль Камье узнает о помощи Виолетты, он просит прощения за то, что вся благодарность досталась Нинон. И тогда Виолетта признаётся в симпатии к нему.
«Фиалка Монмартра» поначалу не была принята публикой. Люди с утонченным слухом, а также поклонники Кальмана радовались приятной, на французский лад изысканной музыке, но для многих музыка осталась непонятной. В 1930 году знаменитый когда-то «Иоганн Штраус-театр доживал свои последние дни. Сценическая судьба «Фиалки Монмартра», произведения автобиографического и во многом новаторского оказалась сложной. Поставленная на сцене «Иоганн Штраус-театра» 21 марта 30 года она смогла выдержать лишь 110 представлений. Вторая премьера «Фиалки Монмартра» состоялась в театре «Ан дер Вин». На этот раз постановка была успешной. И новая оперетта вскоре завоевала сцены французских, португальских и немецких театров.


с Легаром и его женой. Вена, 1932 год
Кальмана долгие годы связывали дружеские отношения с Легаром.
Музыка «Фиалки Монмартра» отличается ошеломляющей красотой лирических мелодий и шиком каскадных номеров. Стоит только вспомнить одну из них: «Карамболина, Карамболетта!» – так называемая визитная карточка «Фиалки»… Недаром оперетта «Фиалка Монмартра» любима публикой всего мира. В ней для этого есть всё: прекрасная музыка, динамично развивающийся сюжет и главное – волшебный мир театрального закулисья и парижских мансард.

Вера и Имре 1932 год
Вероятно, в сюжете «Фиалки Монмартра» отразились события в личной жизни композитора: роман с блистательной красавицей Агнес Эстэргази, разрыв с ней и соединение с той, которая увековечена им в чудесном, трогательном образе Виолетты-Фиалки!

на курорте в Бад-Ишль с Верой, сыном и матерью
Как бы завершая удачную работу над "Фиалкой Монмартра" 12 декабря 1931 года на свет появляется дочь Кальманов - Элизабет- Вира (скончавшаяся 5 мая 1973 года).

незадолго до смерти матери.
Вскоре Кальман познакомился с известными берлинскими либреттистами Рудольфом Шанцером и Эрнстом Велишем, которые предложили композитору сюжет под названием «Дьявольский наездник» (Der Teufelsreiter). Действие оперетты разворачивается вокруг графа Шандора, влюблённого в дочь своего политического противника князя Миттерниха, Леонтину. Леонтина отвечает Шандору взаимностью, однако отец хочет выдать девушку замуж за сына обанкротившегося князя Монако, принца Карла, который влюблен в танцовщицу Анину. В марте 1932 года на сцене театра «Ан дер Вин» состоялась премьера этой оперетты. Это была последняя венская премьера Кальмана.
30 октября 1932 г. было отпраздновано 50-летие Кальмана. Поздравительные телеграммы композитор получил из многих стран мира, а правительство Франции наградило его орденом Почетного легиона.(согласно Википедии - в 1934 году).

Имре Кальман 50 лет
В 1936 году в Аббации (Югославия) проходит фестиваль его оперетт.

в ресторане
Родина Кальмана, находящаяся в преддверии фашизма, не могла уже стать его "Антеевой землей". Политика расизма вскоре закрыла для него и многих его соотечественников немецкую сцену. Оперетту «Императрица Жозефина» (Kaiserin Josephine) Кальман отдал в Цюрих. Премьера состоялась 18 января 1936 года. Венская Опера планировала поставить ее через два года с Ярмилой Новотной и Ричардом Таубером. Произведение это было настолько слабым, что дальнейшие отношения с Цюрихским театром не сложились.

Кальман в гостинной
Между тем облик Европы менялся изо дня в день. В соседней Германии к власти пришёл Гитлер. На континенте всё сильнее пахло порохом.
В эти тревожные дни семья Кальманов увеличивается еще на одного человека. 31 августа 1937 года на свет появляется девочка со сложным именем - Ивонна- Сильвия- Марица. В имени дочери Имре Кальман закрепил названия своих оперетт.


В кругу семьи
С каждым днем пожар в Европе разгорался все сильнее и сильнее. В ночь с 11 на 12 марта 1938 года германские войска, заранее сосредоточенные на границе в соответствии с планом «Отто», вошли на территорию Австрии. 12—13 марта 1938 года Австрия была включена в состав Германии. Австрия перестала быть Австрией. Гитлер официально отменил название «Австрия» (Österreich — буквально «Восточный рейх»), ввиду того что рейх отныне только один, и заменил его древним, известным со времён Карла Великого, названием провинцией «Остмарк» («Восточная марка»), а с 1942 года для территорий бывшей Австрии стало употребляться понятие Альпийские и дунайские рейхсгау.
После аншлюса рейхскомиссаром по возвращению Австрии в состав рейха был назначен Йозеф Бюркель, который оповестил Имре о том, что по распоряжению фюрера его произведут в почетные арийцы - так же, как супругу Ференца Jlerapa.
Несмотря на еврейское происхождение, Кальман был одним из любимых композиторов Адольфа Гитлера. - Благодарю, - ответил Имре, - но принять этого не могу. Я покину страну.
Жене же он сказал:
- Мы — венгры, а стало быть, надо обратиться к адмиралу Хорти. Состоялась аудиенция в будайской крепости, где высоко над украшенным четырьмя львами мостом через Дунай обосновался Миклош Хорти - правитель (регент) Венгерского королевства в 1920—1944 годах.

Миклош Хорти
-Поезжайте за границу, Кальман! Я помогу вам, насколько это в моих силах, - такими словами встретил Кальмана регент.
И добавил: - Творите и впредь такую музыку, которая способна покорить мир.
- В заключение беседы Хорти вновь настойчиво повторил:
— Вам необходимо уехать за границу. Я сделаю все, чтобы вы с семьей могли беспрепятственно покинуть страну.
Тем самым вопрос был решен, и Кальманы почувствовали себя уверенней.
Семья Кальманов уезжала вместе с кухаркой Марией Первич и воспитательницей детей. Не останавливаясь в пути, они пересекли Южную Германию и въехали на территорию Швейцарии. Снабженные официальными документами, Кальманы ехали совершенно легально. И все же это не было путешествием: они бежали, спасая свою жизнь.
В тот год (1938) Имре исполнилось пятьдесят шесть лет.
Конечной целью путешествия был Цюрих , однако Вера Кальман уговорила мужа уехать дальше, в Париж.
Гитлеровские войска продвигались все дальше и дальше от границ Германия.
Чувствуя , что Гитлер не остановится и перед захватом Франции, чтобы уберечь семью, Кальман принимает решение уезжать в Америку. Часто бывавший в их доме Жозеф Поль-Бонкур, министр иностранных дел Франции поддержал Имре Кальмана.

Жозеф Поль-Бонкур_1923
За месяц до начала войны Имре отправился в американское консульство. Виза была выдана незамедлительно.
"Конте де Савой" — так назывался пришвартованный в генуэзском порту пароход, на котором им предстояло отправиться за океан. Во время плавания Кальманы познакомились с одной американской супружеской парой. Мужчина оказался не больше не меньше как Самнером Уэллсом - советником президента Рузвельта по внешнеполитическим вопросам, а по занимаемой должности помощником государственного секретаря. Это знакомство было не только приятным, но и полезным.
- Мистер Уэллс, - обмолвилась Вера как-то раз, — вид на жительство у нас действителен всего на три месяца. — (В ту пору на более долгий срок их и не выдавали.) - Помогите нам остаться в Штатах!
— Если у вас возникнут хоть малейшие трудности, тотчас же обращайтесь, - откликнулся он. - Меня всегда можно застать в Вашингтоне. И Уэллс сдержал свое обещание.
Семья Кальманов прибыла вначале в Мексику. Здесь при сходе с парохода с Имре Кальманом произошел забавный случай. Вот как об этом пишет Юрий Нагибин, хорошо изучивший биографию Кальмана.
-" Паспортный контроль проходил прямо под открытым небом. Молодой толстый меднолицый свирепо-добродушный контролер, похожий на людоеда-вегетарианца, быстро и ловко просматривал документы приезжих маленькими цепкими глазками, со вкусом прихлопывал штемпелем и что-то записывал в лежащей перед ним конторской книге. Он быстро просмотрел документы Веры, несколько дольше задержался взглядом на ее прелестном лице, потрепал по голове Чарльза, нажал на кнопку носа малышки Илонны, заставив ее весело рассмеяться, сунул банан Лили. И вот уже Вера Кальман оказалась по другую сторону рубежа, откуда наблюдала, как ее муж протянул паспорт контролеру. Тот посмотрел, полистал, подул на печать, но почему-то не приложил ее к паспорту, а вновь округлившимися глазами вперился в документ. Затем подозвал к себе другого паспортиста, они о чем-то поговорили и радостно-иронично, белозубо рассмеялись.
— Так не пойдет, приятель, — на ломаном английском сказал первый паспортист. — Клеить свою фотографию на чужой паспорт, к тому же женский, — попахивает уголовщиной."
При огромном количестве работы по оформлению эмиграционных документов, которую приходилось делать уставшим чиновникам, случались порой неприятности. Искажали имена, забывали указать год рождения. И в важнейших эмиграционных документах Кальмана на мексиканской границе, которую он должен был пересечь, обнаружилась ужасающая ошибка: вместо "Кальман Имре" в документах было написано "Кальман Ирма". Естественно, что пограничник был несколько удивлен, увидев перед собой вместо Ирмы коренастого и солидного господина Имре.
К счастью, эта неприятная легко уладилась, когда таможенники поняли, что перед ними действительно сам великий мастер оперетты.
Постепенно быт Кальманов налаживается. Они переезжают в Калифорнию, в Голливуд. Поначалу они обосновались в гостинице "Беверли-Хиллз", а затем сняли сравнительно недорогой дом с плавательным бассейном, с шестью роялями и даже с органом в придачу.
В Голливуде Имре Кальмана принял сам Луис Б.Майер — директор студии "Метро- Голдвин-Майер". К тому времени студия уже располагала правом экранизации "Марицы". Здесь же в студии Кальман увидел своего приятеля кинорежиссёра Эрнста Любича. В тот же вечер Кальманы были приглашены к Любичу, где собралась большая компания "выходцев из Европы", в том числе Конрад Фейдт с супругой. Два дня спустя им пришлось нанести визит Валери фон Мартене и Курту Гёцу, и приглашения посыпались на нас одно за другим. Начались приемы и в доме Кальманов.


В Голливуде-с Кронпринцем Отто фон Габсбургом

Луис Б. Майер, бывая у нас, всякий раз приносил Имре Кальману толстые сигары, прозванные "сигарами Черчилля".


Ивонн Кальман (самая маленькая) с родителями, братом
Но в общем-то в Голливуде Кальман чувствовал себя не совсем уютно. Он не любил находиться в центре повышенного внимания, и всякие празднества, парадные манифестации были ему не по душе. Работа, творческая деятельность — здесь он чувствовал себя в своей стихии. Имре мечтал сочинять музыку к фильмам или опереттам. Однако легкая музыка в ту пору была не ко двору, и с этим ничего не мог поделать даже сам всесильный Луис Б. Майер.


Беверли-Хилз. В кругу друзей.

Имре понял, что в Голливуде лавры для него так и не зазеленеют, и они перебрались в Нью-Йорк. Вера Кальман попала в свою любимую стихию. Она любила делать пышные приемы. В их доме устраивались праздничные обеды-ужины, куда съезжались “только свои” — всего триста-четыреста человек — весь бомонд. Приемы эти устраивала Вера, быстро полюбившая роскошь, особенно шубы и бриллианты. В противоположность ей сам Имре до конца жизни отличался величайшей скромностью. Блистать в свете, закатывать балы и приемы — это было по-прежнему абсолютно ему чуждо. Слишком памятно было трудное детство, когда репетиторством приходилось добывать кусок хлеба, а денег не хватало даже на персик. А благодаря несравненному искусству их кухарки Марии Первич гостеприимство о доме вскоре разнеслась по всему Нью-Йорку.

за кружкой пива с руководителем оркестра Полом Уайтменом
Кто только не перебывал в их доме: Пол Уайтмен, Ирвинг Берлин, коллега Имре по Академии музыки Бела Барток, Игорь Стравинский, певец-тенор Рихард Таубер, композитор Эрих Корнгольд, дирижер Юджин Орманди, Оскар Хаммерштейн, прославившийся фильмом "Оклахома". Кальман удостоился ученого звания, став почетным доктором Нью-Йоркского музыкального колледжа. Он дирижировал в концертах, участвовал в исполнении собственных произведений с немеркнущей "Королевой чардаша". В сообществе с крупнейшим балетмейстером Джорджем Баланчиным и Лоренцем Хардтом, невероятно одаренным либреттистом, Кальман взялся за новую работу. Название звучало многообещающе: "Miss Underground" ("Мисс Преисподняя") - и стало для самого произведения роковым. В душе Лоренца Хардта угнездился истинный дьявол - "зеленый змий", он-то и свел талантливого человека в могилу. Однажды, свалившись без памяти в каком-то холодном углу, Хардт долго пролежал на сквозняке, дело кончилось воспалением легких. С помощью супруги президента Рузвельта Имре раздобыл для него пенициллин. Однако организм больного был настолько ослаблен, что даже пенициллин не оказал должного действия. Вместе с автором ушла в могилу и "Мисс Преисподняя".

Кальман в минуты отдыха
Имре с самого начала питал страстную любовь к Гершвину и его музыке. Создатель "Рапсодии в блюзовых тонах" и "Порги и Бесс" присылал Имре граммофонные записи всех своих произведений. К сожалению, в Америке Кальману не удалось встретиться с Гершвином. В начале 1937 года у Гершвина обнаружились симптомы опухоли головного мозга. Гершвина помещают в клинику "Седарс Синай", где он умер утром 11 июля 1937 года, не приходя в сознание после операции по удалению опухоли.

К знаменитому композитору приходят в гости самые популярные голливудские актеры. А Верушка, чтобы иметь достойный вид, покупает себе манто из платиновой норки за 30 000 долларов. Понимая, что муж лишится ума от такой суммы, она слукавила, что одолжила манто на спектакль «Оклахома». Пресса обсуждала не столько достоинства постановки, сколько меха госпожи Кальман. «В конце концов, мне пришлось во всем признаться. «Видишь, — сказала я, — какое паблисити я тебе обеспечила? Деньги эти ты играючи вернешь на постановке «Маринки».
И Кальман продолжает работать над созданием новой оперетты.

семья Кальманов
Имре очень долго ждал возможности завоевать Бродвей так же, как Вену. Но его предыдущая работа «Мисс метро» не была выпущена на сцену. Его заинтересовала возможность написания романтической оперетты о судьбе австрийского кронпринца Рудольфа и Марии Ветчеры. Однако Кальман и авторы либретто Джордж Марион-младший и Карл Фаркас решили написать другой конец, потому что трагическая развязка не подходила для оперетты. Первое название было «Песня Вены», но впоследствии оно было заменено на "Маринка" . Действие оперетты происходит в Коннектикуте, Вене, Майерлинге и Будапеште. Студенты в рамках изучения истории идут на фильм «Майерлинг», в котором рассказывается о двойном самоубийстве австрийского кронпринца Рудольфа и его возлюбленной Маринки. Трагический конец оставляет грустное ощущение. Но мисс Дифендорфер, учительница физкультуры из Австрии, говорит, что оно напомнило ей старые добрые дни в Вене. Водитель школьного автобуса Брэдли (в хороших традициях оперетты) оказывается сыном конюха кронпринца. Он рассказывает ту версию, которую слышал от своего отца. Согласно этой версии, Рудольф и Маринка не умерли вместе, а были изгнаны Францем-Иосифом и уехали жить в Америку. Спектакль открылся на Бродвее, в театре «Винтер Гарден» 18 июля 1945 года. Было дано 165 представлений, после чего был запущен тур по стране. Успех обеспечила музыка Кальмана, хотя сначала в прессе было мнение, что едва ли роялистская тематика будет подходящей для послевоенного времени. Однако оказалось, что романтическая история без военных мотивов была очень близка зрителю.
Казалось семейное судно Калманов никогда не наткнется на житейские пороги. Однако в период их жизни в Америке Имре Кальману пришлось пережить немало горьких минут. Дело в том, что его "Верушка", как он ее любовно называл, привыкла не только к роскоши, но и ко вниманию со стороны мужчин.

Вера

В их окружении появился молодой француз по имени Гастон
-"Как раз в тот майский день 1942 года я сказала Имре, что познакомилась в салоне с одним человеком решила оставить семью и получить развод".
Кальман был потрясен, но согласие на развод дал. До получения развода Вера переехала в город Рино, на западе штата Невада, где было легче решить процедуру развода. Как пишет сама Вера Кальман -" мы условились с Имре, что причиной развода выдвинем "душевную жестокость"; в Штатах этот повод считался самым ходовым, в особенности для тех, у кого хватало денег ожидать развода в Рено. Расстояние от Нью-Йорка до Рено примерно такое же, как от Берлина до Пакистана, и дорога туда занимает несколько суток. Получить развод с "жестоким" мужем мне не составило труда. Мой приятель снял для нас апартаменты на сороковом этаже в нью-йоркской гостинице "Уолдорф-Астория". После получения развода Вера возвращается в Нью-Йорк, сообщив об этом Имре Кальману. На вокзал, где ее встречал Гастон, пришел и Кальман с детьми. Увидев мать, дети бросились ей на шею. Вера расплакалась. Вид Имре ее ошарашил. На нем был все тот же потертый костюм, что и шесть недель назад, когда мы распрощались, и тот же самый галстук, от жары и влаги превратившийся в скрученную тряпку. Оставив любовника, она бросилась к Кальману. Обменявшись несколькими фразами, Вера села с Гастоном в машину и поехала в гостиницу. Там между ними произошла ссора. Гастон был недоволен, почему Вера разговаривала с Имре Кальманом и детьми. Ссора перешла в размолвку. Вера позвонила Кальману и приехала к нему. Эти визиты были неоднократно. После каждой такой поездки Гастон безумно ревновал Веру. Так продолжалось несколько месяцев. Вера обещала прекратить поездки к Имре. Но в этот период заболели ее дочери. Лили подхватила корь, а затем Ивонка слегла с фолликулярной ангиной. Волей-неволей Вера должна была навещать их. На октябрь Вера с Гастоном собирались минимум на два месяца отправиться в путешествие по Южной Америке, да и для заключения брака уже были готовы все документы. У самой Веры начались проблемы со здоровьем. У нее начались жесточайшие головные боли.
- Необходимо перерезать тройничный нерв, — такой приговор мне был вынесен после обследования у врача. Сославшись на запрет врача, Вера отказалась от путешествия с Гастоном и проводила своего приятеля на аэродром. Оставшись одна она часто приезжала в дом к Имре. Через некоторое время Вера телеграфировала Гастону в Аргентину:
"ВЕРНУЛАСЬ ДОМОЙ. ОСТАЮСЬ С СЕМЬЕЙ. ПРОСТИ. В СВЯЗИ С БОЛЕЗНЬЮ МНОГОЕ УВИДЕЛА В ДРУГОМ СВЕТЕ. МЫ ВСЕ РАВНО НЕ БЫЛИ БЫ СЧАСТЛИВЫ".
Получив телеграмму, он тотчас же прилетел в Нью-Йорк, но она не изменила своего решения. В дальнейшем Гастон погиб в авиакатастрофе.

Имре Кальман за роялем
Вскоре Вера и Имре обручились во второй раз.
Вновь засияло солнце над миром. Войне настал конец. Только Венгрия скрывалась за "занавесом". Некая эмигрантская газета по капле выдавала сведения о тамошних, событиях, о судьбе преследуемых, об ужасах пережитого венграми нацистского террора. Имре со страхом ожидал каждого номера газеты. Через месяц после премьеры "Маринки" пришел очередной выпуск. Раскрыв газету, Имре вскрикнул, схватился за сердце и упал. Одна из статей, озаглавленная "Убийство", повествовала о судьбе сестер Имре. В начале 1945 года суровым зимним днем близ города Дьёр оборвалась жизнь сестер Имре Илонки и Милики. Останки их даже не были, как полагается, преданы земле. Имре ни тогда, ни по прошествии времени не смог утешиться мыслью, что обе они продолжают жить в прекраснейшей из его оперетт. Розике, младшей сестре Имре - они были погодки, -удалось спастись. Избежал смерти и сын Розики Иштван, прошедший такие муки ада, какие не под силу вообразить даже самому изобретательному романисту. За непокорность он был приговорен к расстрелу. Прогремел выстрел, и Иштван упал; его безжизненное тело было сброшено в братскую могилу. Но Иштван перехитрил своих убийц, притворившись мертвым. Когда массовая казнь была закончена, он, раздвигая трупы, выбрался на свободу. Иштван выдержал все испытания, до освобождения страны скрывался в лесах с группой партизан. Наступили ужасные дни. Имре Кальмана сразил инфаркт. С помощью инъекций, таблеток, укрепляющих средств едва удалось раздуть угасающую искру жизни. Силы Имре оказались подорваны на долгие недели и даже месяцы. Со временем он кое-как оправился, однако пережить этот удар так и не смог.
Дети подрастали. Имре начал всерьез заниматься с сыном музыкой, когда тому было всего двенадцать лет. Они часто и подолгу музицировали в четыре руки, поразительным образом понимая друг друга. Свой первый фортепианный концерт Чарли посвятил матери. Когда показали клавир Артуру Рубинштейну. Рубинштейн, проиграв концерт, вынес свое суждение: — "Мальчик очень талантлив".
Непродолжительная жизнь Кальманов в Америке подходила к логическому концу. В глубине души Имре по-прежнему любил старушку Европу, Вену, Будапешт, Берлин. Ему хотелось вновь повидать те места, где он обрел свою наивысшую славу. 5 июня 1949 года семья села на океанский пароход, направлявшийся к берегам Европы. Официальной целью нашего путешествия было лечение на курорте Баден-Баден. Однако там их ожидала целая серия дальнейших приглашений: в Вену, где президент Австрии Карл Реннер и федеральный канцлер Леопольд Фигль устроили в честь Кальмана роскошный прием. Имре, конечно же, не упустил возможности наведаться и в Ишль, где возложил венок на могилу своего старого друга Ференца Легара.

Имре Кальман возлагает венок на могилу Легара, 1949

Затем они побывали в Стокгольме, где Имре вдел в петлицу фрака орден "Северная звезда", врученный ему королем Густавом V. Имре хотелось обосноваться в Цюрихе, он всегда восхищался этим городом. Однако Вера уговорила его поселится в Париже. В ФРГ возобновили постановки всех крупнейших оперетт Кальмана. Режиссеру Фрицу Фишеру удалось заново возродить прежние успехи. В Париже давний друг Имре Кальмана -Жозеф Поль-Бонкур вручил ему офицерский крест ордена Почетного легиона; кавалером рыцарского креста
Кальман являлся уже давно. Имре пошло на пользу такое необычайное внимание к его музыке, душевное отношение и любовь друзей старых и вновь приобретенных. Состояние его день ото дня улучшалось. Но он думал не о себе, в первую очередь его заботила судьба сына. Чарли пока не закончил учение; он занимался в нью-йоркском университете "Коламбиа", и впереди оставалось еще два года. Поэтому осенью 1949 года они были вынуждены вернуться в Америку. Прошло два месяца. Двадцатое декабря, когда Имре вышел из ванной Вера его даже не узнала. Вместо лица - искаженная маска. Одна половина лица у него была полностью парализована. Говорить он не мог и еле волочил ноги. В результате кровоизлияния оказалась парализованной и другая половина лица. Имре пытался что-то сказать, но с губ его срывались какие-то невнятные звуки. Лишь в январе появились признаки постепенного улучшения, но полностью оправиться Имре так и не удалось. В этот период Вера вновь совершает ошибку. Их дочь Элизабет -Лили, которая в период их жизни в Париже, влюбилась. Ей еще не было 18 лет. Уже в феврале Вера Кальман решила вместе с двумя дочерьми и кухаркой Марией поехать в Париж, оставив Имре в Нью-Йорке. Однако уже через четыре недели пришла телеграмма: 'Ты нужна мне в Нью-Йорке". К отцу поехала только одна дочь -Лили. Через несколько месяцев Имре Кальман прибыл в Париж в сопровождении Чарли и сиделки. Кальманы сняли квартиру у Трокадеро. Правда, Кальман предпочел бы тихий, спокойный Цюрих, но для Верушки этот город был слишком провинциален. Она продолжала вести светскую жизнь, участвовала в благотворительных базарах, раутах и вечерах, а великий композитор тихо угасал в обществе преданной сиделки, старой девы Ирмгард Шпис. Имре начал потихоньку восстанавливаться и даже сел за рояль. Музыку к своей последней оперетте "Аризонская леди" он начал писать еще в Америке; отправным моментом для него послужил мюзикл — "Энни, вооруженная амазонка". Создавая это произведение, Кальман стремился выразить свою признательность Америке. Окончательно довел эту оперетту до логического конца уже сын Имре Кальмана -Чарльз.

одна из последних прижизненных фотографий.

Для поправки здоровья решили отправиться в Баден-Баден, подлечить Имре; здесь и настиг его второй — по счастью, более легкий — инфаркт. Доктор Нимейер порекомендовал незамедлительно нанять постоянную сиделку. Как раз в тот момент из Лондона вернулась опытная сестра-сиделка. Уроженка Гёттингена, Ирмгард Шпис обучалась в Берлине. Имре вскоре совершенно не мог обходиться без сестры Ирмгард, которая находилась при нем неотлучно. Ирмгард Шпис стала последней и достойной восхищения спутницей Имре. Она, как никто другой, досконально изучила будни Имре Кальмана за последние годы его жизни. Между ними установился на редкость прочный контакт.


Кальман в Париже, незадолго до своей смерти

После инфаркта Имре перестал вести светскую жизнь, однако Веру не ограничивал в этом. Напротив, даже радовался, если она уходила из дома, зная, как Вера любит бывать в обществе. Вот как пишет о последних днях Имре Кальмана его жена Вера.
-"Осенью 1953 года мы возвратились в Париж из путешествия по ФРГ. 30 октября Имре в сопровождении сестры Ирмгард явился к завтраку. Все уже сидели за столом. -Что-то я неважно себя чувствую, - сказал он. — Пожалуй, лучше снова лечь".
Имре улыбнулся и немного погодя уснул. Этот день ничем не отличался от прочих... с той лишь разницей, что Имре уснул и не проснулся. Он и сам не заметил, как настал конец. Австрия хоронила Кальмана со всей официальной пышностью. Имре покоится там, где ему и хотелось: на Центральном кладбище Вены, по соседству с Бетховеном, Брамсом, Моцартом, Зуппе, Штраусом и Миллёкером. На похоронах Вера вновь встретилась с той женщиной, которую когда-то любил Имре Кальман: с Агнес Эстерхази. Графиня в ту пору жила в Мюнхене; она прислала в Париж цветы с надписью на ленте: "До свиданья, Имрушка". Народу на кладбище собралось не менее десяти тысяч. На его похоронах присутствовали все скрипачи Симфонического оркестра, которые, когда гроб с телом опускали в землю, играли «Поприветствуйте от меня мою Вену».
После смерти мужа Вера решила организовать в Баден-Бадене за свой счет и с благотворительной целью концерт из произведений Имре Кальмана. В память своего мужа в 1964 году Вера Кальман учредила Фонд Кальмана, центр его находится в Цюрихе. В задачу фонда входит присуждение стипендий одаренным музыкантам, невзирая на их расовую и национальную принадлежность и религиозные убеждения. Имре Кальман распорядился, чтобы после его смерти рукописи всех партитур поступили в вашингтонскую библиотеку Конгресса. Наказ этот был выполнен, кроме двух партитур, которые были переданы в музей-кабинет Имре Кальмана в венском Хофбурге . Там можно увидеть первую мебель, какою была обставлена квартира на Пауланергассе в Вене. Здесь же хранятся и посмертная маска Имре, и орден Почетного легиона вместе со всеми прочими знаками отличия.
В жанре оперетты венгру Имре Кальману, пожалуй, не было равных ни до, ни после него. Ни Оффенбах, ни Штраус, ни Легар, вместе взятые, не написали столько "вечных шлягеров", сколько написал один Кальман. Из 17 его оперетт большая часть — признанные шедевры жанра.
Вере Кальман судьба отвела еще полвека жизни. Она оставалась верна памяти своего великого супруга. Много сил и времени отдавала созданию музеев Кальмана. Учредила Фонд памяти Кальмана с центром в Цюрихе и до конца своих дней являлась его председателем. Вера была удивительно жизнелюбивой женщиной. Столетие Кальмана широко отмечалось в Венгрии, была приглашена и Вера. В окрестностях озера Балатон был устроен грандиозный праздник, и она "в свои далеко не девчоночьи годы, лихо отплясывала чардаш. Удержаться было невозможно, ведь так как исполняют венгры музыку Кальмана. не исполняет никто.

На могиле Имре Кальмана установлена массивная плита черного мрамора, где высечено лишь его имя — и ничего более. Над плитой скорбно склонилась беломраморная муза. Теперь на этой плите высечено имя и Веры Кальман, которая умерла 25 ноября 1999 года в Цюрихе. Она умерла так же, как и ее муж, − во сне. Отпевали ее как она и просила, по православному обряду и хор Донских казаков пел "Вечную память".
Ее похоронили рядом с Имре Кальманом на Центральном кладбище в Вене.

фото 43-могила Веры, Имре Кальман и их дочери -Элизабет

Сын, которого домашние звали Чарли, подавал музыкальные надежды, но в истории музыки второго Кальмана быть не могло. Сын и дочь Кальманов -Чарли и Лили три года спустя после смерти отца написали оперетту, поначалу дав ей название "Веселое путешествие", а затем "перекрестили" ее в "Великого тенора". Премьера, состоявшаяся в Висбадене, подтвердила, что Чарли не только унаследовал музыкальный талант отца, но и способен проложить в искусстве собственную тропу.
В 1955 году в Висбадене состоялась премьера его оперетты «Великий тенор». Рецензия назвала ее «позавчерашним днем». «Место действия: Париж, Вена и Гамбург, как они не однажды представлены были в немецких киноопереттах. Печально, печально... Музыка: две мелодии. Недостаточно, чтобы вытанцевалась оперетта, длящаяся два с половиной часа. Немного ритмов из доброго старого времени... Вот что получается, когда сыновья композиторов сочиняют музыку». В конце критик упоминал, что Шарлю Кальману только двадцать пять лет, и деликатно выражал надежду, что ему еще не поздно заняться другим делом.

А дочь? В 1932 году Кальман писал: «Милостивый бог послал мне новую молодость, новую радость: жену, сына и маленькую, совсем крошечную девчурку. Мою жену Веру, сына Карли и дочь Лилику. Я больше не один. Они пришли, чтобы раскрыть завешенные, затемненные окна моей души, чтобы стало светло и снова засияло солнце. Эта тройка принесла мне лучезарный свет — моя тройка золотых детей, которые наполнили все мое существование, все мое сознание!»
К сожалению не оставишь без внимания и неприятную историю, которая произошла в семействе Кальманов, уже после смерти композитора. В мае 1974 года американские газеты запестрели заголовками: «Дочь великого композитора Имре Кальмана подала в Центральный суд Нью-Йорка заявление на мать — Веру Кальман». «Элизабет (Лили) Кальман обвиняет свою мать в супружеской неверности и требует повышения доли наследства!». Своей жене Кальман завещал сумму в 200 000 долларов с гарантированным ежегодным доходом от 15 000 долларов и треть земельного владения... Истица утверждает, что ее отец в 1951 — 1953 годы... не вполне владел своим рассудком...» и так далее. В Париже у Веры была крошечная квартирка, а в Вене — Фонд имени Кальмана, помогающий начинающим композиторам, который она организовала как раз на те самые 200 тысяч, оставшиеся после смерти Имре. Так какие же деньги теперь требовать?!
Но Лили не хотела понимать, что вся часть наследства Веры ушла на благотворительность, — не верила! Не желала верить в эдакое транжирство.
Сын и младшая дочь Ивонна отказались поддержать Лили в суде. Словом, обвинение провалилось. Но сколько нервов это стоило
Хотя борьба за деньги со стороны дочери против матери выглядят несколько по иному, когда узнаешь, что Лили стала жертвой каких-то религиозных сектантов и в результате погибла. Такова была посмертная семейная драма Кальмана.

Книгу воспоминаний Вера назвала строкой из бессмертной «Сильвы» «Помнишь ли ты?..» Она заканчивается историей о том, как маленький мальчик, которому бабушка рассказывала на могиле Кальмана о жизни композитора, сказал: «И зачем такие люди умирают?» «Мне бы хотелось начертать эти слова золотом», — пишет та, которую так любил король оперетты Имре Кальман.

А в родном его городе Шиофоке, в бывшем доме семейства, через несколько лет был открыт скромный музей.


музей Имре Кальмана в Шиофоке

Здесь можно осмотреть пианино мастера, оригинальные нотные тетради, письменные принадлежности, которыми он обычно пользовался при написании своих знаменитых оперетт. Музей отображает жизнь и деятельность знаменитого уроженца города.

фото 45-интерьер музея
Раскрывает образ жизни композитора. Отличительной чертой музея является первоначальная обстановка экспозиции и экспонатов. Выставка приоткрывает неоспоримый факт, того что, несмотря на проведенные годы вдалеке от Шиофока и на головокружительную популярность, композитор некогда не порывал связь с родным городом.
25 августа 1991 г. вдова композитора Вера Кальман и его дети Ивонн и Чарли лично подарили музею разнообразные ценные памятные экспонаты, которые были представлены на выставке венского музея «Hofburg». В музее хранится бюст композитора и также оригинальный гипсовый слепок рук И. Кальмана.


Ивонн Кальман у бюста своего отца

А напротив входа, под его портретом, лежат иудейские атрибуты: Тора, кипа и талес.
Здесь же хранится и австрийский орден «Ehrenkreutz», которым он был награжден.
В парке Тысячелетия в Музыкальном павильоне установлена бронзовая скульптура Имре Кальмана, изготовленная Имре Варгой.
В Шиофоке же находится и Культурный центр им. Имре Кальмана, который «раскрывает» свои двери талантливым детям из Европы и России

Ивонн у памятника отцу

С 30.06.2014 по - 03.07.2014 этого года в городе Шиофок проводился IX МЕЖДУНАРОДНЫЙ ФЕСТИВАЛЬ-КОНКУРС ИСКУССТВ
им. ИМРЕ КАЛЬМАНА - «ЗВЁЗДНЫЙ ЧАС» .
Будапешт не забывает своего композитора.

Статуя Имре Кальмана перед зданием Будапештского театра оперетты

Дочь композитора Ивонн Кальман подарила Санкт-Петербургскому театру Музыкальной комедии бюст своего отца, в знак уважения театру за пропаганду его творчества не только в мирные годы, но и в суровые годы войны.
Его именем названа улица в Вене и ночной поезд EN 462/463 "Kalman Imre" , Мюнхен — Вена — Будапешт. Где-то над нашей головой летит во Вселенной астероид 4992, который был назван в честь Имре Кальмана.
А его «Сильва», «Принцесса цирка», «Фиалка Монмартра» до сих пор будоражат публику. И, судя по всему, будут нас радовать и дальше
Его оперетты продолжают жить не только на сцене, но и на экране. По мотивам оперетт выпущено несколько кинофильмов. Его музыка живет и продолжает радовать людей. А его произведения до сих пор в репертуаре Венского театра и многих национальных театров.
**********************************************************
Для написания данной статьи были использованы нижеследующие книги и основные материалы из Интернета.
1. Владимирская А. Р. Звёздные часы оперетты. — Л.: Искусство, 1975
2. Кальман Вера. Помнишь ли ты? Жизнь Имре Кальмана.
3. Юрий Нагибин. Блестящая и горестная жизнь Имре Кальмана. / Современник, 1986 4. Трауберг Л. Жак Оффенбах и другие. — М.: Искусство, 1987. (гл. 12-я: Кальман) 5. Ярон Г. М. О любимом жанре. — М.: Искусство, 1960.
6. Савранский В. (сост.) Имре Кальман. Сборник статей и воспоминаний.
7. Федор Лукьянов . Угрюмый творец веселого жанра
8. Янковский М. Советский театр оперетты. Очерк истории
9. Kálmán Imre. 130 éve született Siófokon Kálmán Imre. 10. Днепров М. Полвека в оперетте. М.: Искусство, 1961. 11. Жукова Л. Искусство оперетты. М.: Знание, 1967.
12. Кальман Ивонна «Отец был сладкоежкой» / Л. Смелянская // Аргументы и факты.
13. Имре Кальман : сб. ст. и воспоминаний
14. A SURVEY OF THE OPERETTAS OF EMMERICH KALMAN by Jessie Wright Martin. The Florida State University, 1995
15. JOSEF WEINBERGER .EMMERICH KALMAN.
16. Елена Коровина. Великие авантюры и приключения в мире искусств.
17. Lázár Zsanett. A Csárdáskirálynő atyja/ сайт - http://cultura.hu
18. Kevin Clarke. Kálmán’s “Arizona Lady”: Two Cowboys in 3/4-Time? сайт - operetta-research-center
19. генеалогический сайт - http://www.geni.com
20. Kálmán Imre . сайт Оперетта клуб. http://operett.network.hu
21. Н. ЧЕТВЕРИКОВА. Виват, «Король оперетты»!
22. KÁLMÁN IMRE ÉS OPERETTJEI. сайт - http://drsoregistvan.lapunk.hu
23. Kálmán Imre (1882–1953). сайт- https://sites.google.com
24. История Шиофока. сайт города Шиофок
25. Федор ЛУКЬЯНОВ. Король оперетты
26. материалы сайта «СОЛНЕЧНЫЙ ЖАНР»
27. Кира ТАШМАН. «ПУЧЧИНИ ОПЕРЕТТЫ»


Буду признателен всем, кто прочтет данную статью и изложит свои замечания по выявленным неточностям, а также свои материалы, дополняющие и уточняющие статью.
С уважением. Валентин Янковский -аки Pradedushka/
pradedushka вне форумаМужчина  
Вверх
Старый 01.11.2014, 11:32   #2
Nick123
Продвинутый
 
Аватар для Nick123
 
Группа: Участники
Регистрация: 26.04.2007
Последний визит: 18.10.2022
Адрес: Россия
Город: Москва
Сообщений: 1,849
Поблагодарил(а): 8,124
Поблагодарили: 55,786

Спасибо,Валентин за этот прекрасный обзор жизни легендарного композитора. Тот кто любит мелодичную музыку не может не любить мотивы его произведений.
Однажды по телевидению показали фильм где Вера Кальман рассказала о муже.Я его записал на Видеомагнитофон,но не оцифровал

Мне довольно много раз посчастливилось бывать на опереттах Кальмана,причем с первоклассными исполнителями. И каждый раз публика устраивала настоящие овации.
Когда я был в Будапеште ,то посетил спектакль "Сильва".Публика тоже принимала его по-царски. Но что меня удивило,много сцен и даже музыка сильно отличались от русских постановок

И вот,что еще хочу отметить. Валентин провел очень кропотливую и серьезную работу о творчестве композитора Кальмана и поделился с участниками сайта.
Результат печальный. Благодарности никакой, комментарии- ноль целых и столько же десятых.
Вывод напрашивается. Никому здесь это не нужно.

Вот такая «Фея карнавала» без счастливого финала.....

Последний раз редактировалось Nick123; 02.11.2014 в 00:29.
Nick123 вне форумаМужчина  
Вверх
Старый 01.11.2014, 15:56   #3
pradedushka
Почтенный
 
Аватар для pradedushka
 
Группа: V.I.P.
Регистрация: 23.05.2005
Последний визит: 17.05.2020
Сообщений: 312
Поблагодарил(а): 709
Поблагодарили: 2,618

Спасибо Николай за теплые слова и оценку работы. Похоже, что вы единственный, кто читает мои статьи.
К сожалению, я вижу , что действительно моя работа практически никого не интересует. Порой видишь, что в Интернете из сайта в сайт ходит одна и та же информация, порой не достоверная. После нескольких месяцев работы над темой открываешь много интересного, что еще не было опубликовано. Хочется эту информацию донести читателям. Читайте, люди, узнайте новое! Глухо. Нет даже реакции ни администрации сайта , ни модераторов.
Я понимаю, что сейчас такое время, когда проще слушать и смотреть. Читать же утомительнее. Я захожу на главную страницу сайта- там в основном выкладываются диски с современной музыкой. Редко вы найдете авторов классической музыки и даже классиков шансона.
Наверно , время сейчас иное и я не все понимаю. Но ведь надо же знать и об авторе того или иного произведения.
Несколько месяцев я работал над статьей об Александре Владимировиче Варламове. Ну, ведь многие же любят джаз. Так неужели не интересно прочитать и узнать что-то новое? Кроме Николая Марковича -никому не интересно. Увы. Я хорошо помню просьбу Изабеллы открыть подобную страничку. Я надеялся, что у ней будут постоянные читатели и о каждой появившейся статье будет информация на главной странице. Не получается.
Но ведь я вижу, что мои статьи появляются и на других сайтах. Значит там людям их интересно читать. С каким интересом слушают пенсионеры мои лекции по материалам этих статей. Я понимаю, то что интересно пожилому человеку, не всегда интересно молодежи.
Похоже, что я буду потихоньку сворачивать свое присутствие на сайте и переключусь полностью на своих старичков -пенсионеров.
С уважением ко всем , кому были интересны мои статьи.
Ваш Прадедушка.
pradedushka вне форумаМужчина  
Вверх
Старый 18.11.2014, 17:05   #4
мартушка
Новичок
 
Аватар для мартушка
 
Группа: Участники
Регистрация: 18.11.2014
Последний визит: 18.11.2014
Сообщений: 1
Поблагодарил(а): 1
Поблагодарили: 1

Спасибо.

Статья понравилась.Очень!!!!
Спасибо за кропотливую работу.
Музыку Кальмана обожаю с детства.
И, поверьте, молодому поколению его творчество тоже интересно.
мартушка вне форумаЖенщина  
Вверх
Ответ

Навигация
Вернуться   Музыкальный Огонек > Форум > КЛАССИКА, ДЕТСКИЕ, РАДИО > Детские, опера, балет, классика, радио > О жизни и творчестве исполнителей

Опции темы

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.







Текущее время: 12:24. Часовой пояс GMT +4.

    Для правообладателей -Обратная связь    Главная   Форум    Архив    Вверх 

Индекс цитирования Яндекс.Метрика

Copyright ©2004 - 2024, Музыкальный огонек - Русский шансон.

Powered by vBulletin® Version 3.8.9
Copyright ©2000 - 2024, vBulletin Solutions, Inc. Перевод: zCarot